— Смир-р-рно! — приказал Каминский.
Разношерстные ученые выпрямили спины, расправили плечи кто как мог. Директор ФСБ чуть не поперхнулся слюной, настолько комично это выглядело.
— Не ори ты так, Сергей Викторович, — мягко сказал он, — не нервируй их — они в армии не служили.
Открылся шлюз, и из трюма на песок медленно выехал трап. Встречающие замерли, особенно Каминский. Сайгаков с интересом наблюдал, как Миша сжал в руке какой-то прибор так, что побелели костяшки пальцев. Директор ФСБ повернул голову к кораблю и понял, почему биолог так разволновался: из прохода появилось нечто… чего доселе в его ведомстве вживую не видели — в распоряжении были только рисунки, да и то сомнительной достоверности. Но вот теперь Сайгаков видел такого инопланетянина своими глазами: массивное, почти двухметровое ярко-фиолетовое существо с четырьмя ногами, как у самовара, четырьмя же щупальцами и длинным толстым шлангом, торчащим из середины тела.
— О-о-о! — не сдержался кто-то, кажется, Миша. — Вот это барабан!..
У Сайгакова слегка перехватило дыхание. Он даже не сразу заметил глаза на верхней части пришельца. «Да уж… доктор приехал тот еще…»
Инопланетянин, мелко перебирая ногами, приблизился к каталке с телом Ирины. Следом за ним подлетели два ремонтных дроида.
— Мы забираем ее на корабль, там проведем операцию, — заявил инопланетный доктор, в упор глядя на Каминского.
— Конечно-конечно… — начал было глава ГРУ.
— Подождите, — вмешался Сайгаков.
Он сам не знал, почему это сделал, как не знал, что говорить дальше. Но что-то ему подсказывало, что он единственный трезвомыслящий человек в данной ситуации. Фиолетовый отлично говорил по-русски, чуть гнусаво выдувая слова из своего хобота, но без акцента. Сайгаков никак не мог понять, что именно его беспокоит:
— А можно провести операцию здесь? — спросил он, чтобы потянуть время.
Пришелец повернул к нему правый передний зрачок, не отрывая взгляда остальных глаз от Каминского, потом медленно продудел:
— Мо-о-ожно…
Вдруг его глаза повернулись во все стороны, он выхватил какую-то плоскую блестящую таблетку из сумки на поясе и проглотил. Внутри хобота раздался хруст, существо, схватив голову Иры своими щупальцами, выплюнуло что-то прямо ей в рот. Одновременно дроиды вырвали тележку с телом из рук опешивших врачей и покатили к трапу. Сайгаков бросился за ними: «Да что это, твою мать, такое?!» Но споткнулся об осевшую на землю тушу инопланетянина, встал на колено, выхватывая пистолет, дроиды с каталкой были уже у входа в трюм.
Сайгаков прицелился, но не выстрелил: он увидел, как дочь Каминского, теперь в сознании, села на тележке. Простыня спала, обнажив грудь девушки. Ирина помахала рукой. Но не ему, а своему отцу. В этот момент шлюз захлопнулся, из дюз корабля вырвалось пламя, и через пару секунд транспортник взмыл в небо.
Сайгаков поднялся, обвел взглядом опешивших оперативников.
— Это что, мать вашу, только что было?! — И тут же выругался еще раз.
Каминский стоял как вкопанный, осоловелыми глазами провожая корабль. Кажется, все присутствующие тоже впали в ступор. Глава ФСБ подошел к бочкообразному инопланетянину. Тот дышал, но глаза его застыли на одной точке. Сайгаков отряхнулся и вновь попробовал вывести хоть кого-нибудь из оцепенения.
— А с этим что теперь делать? — Он толкнул сапогом фиолетовую тушу, отчего хобот пришельца безвольно свесился на песок.
Ему никто не ответил. Но самое странное, что только теперь Сайгаков понял, что именно так терзало его все это время — на пришельце не было универсального переводчика! «Инопланетянин говорил по-русски совершенно свободно, то есть… — Сайгаков не знал, как теперь быть с Каминским. — Сказать ему правду, которая в свете его недавнего доклада президенту будет выглядеть… Черт! И зачем я только отправил это злополучное письмо? Как бы там ни было, он все равно узнает…»
— Макс! — сдавленно выдохнул симбионт, прижатый дроидами к полу.
— Потерпи чуть, — успокоил я. — Сейчас выйдем в стратосферу, перегрузки, слишком ускоренный старт…
Через минуту ремонтники аккуратно водрузили самку обратно на тележку и покатили ее на среднюю палубу.
— Ты куда меня везешь? — Ирина привстала на ложе, прикрываясь простыней.
— В медицинский модуль, — ответил я.
— Мне надо одеться! — крикнула самка. — А ну-ка стойте, роботы!
БТ-82 остановились, не понимая, чью команду исполнять.
— Ты еще слишком слаба, — заметил я. — Тебя напичкали какими-то препаратами, да и мышцы за дни пребывания без сознания немного атрофировались…
Но Ира с упорством, достойным лучшего применения, попробовала встать с каталки. Ее ноги тут же подкосились, самка пошатнулась и повалилась обратно на носилки, тяжело раздувая раковины носовых датчиков.
— Что такое? — обеспокоенно спросил я.
— Го… г-голова кружится, — слабым голосом произнесла Ира, пытаясь зафиксировать ноги на ложе.
— Я же говорил, — мягко сказал я и продолжил настойчивее: — Тебе надо в медицинский модуль.
— Хо… хорошо… — прохрипела она. — Но я же совсем голая…
— И что? — удивился я, потом чуть поразмыслил и понял, к чему она. — А-а-а, тебе холодно, сейчас я повышу температуру в отсеках…
— Нет, балбес ты! — Она уставилась глазами в потолок.
Я подумал чуть дольше.
— А-а-а, ты про эти ваши табу… Слушай, не время сейчас привередничать, не в нашем положении. Нам надо поскорее убираться отсюда. Да и чего я там не видел, в теле землян?
— Ты что же, камеру починил в туалете?! Втайне от меня?!
— Да нет, — успокоил я симбионта. — Ваш вид хорошо изучен, так что в Сети достаточно информации о гуманоидах Сол-3. Осмелюсь предположить, что в анатомии человека я разбираюсь лучше тебя.
— Это другое… — протянула самка.
Я не совсем понял, о чем она, точнее, совсем не понял, а просто спросил:
— Так мы едем в медицинский отсек или нет?
Очевидно, что выхода у Ирины не было — ее тело было ослаблено настолько, что ходить она не могла.
— Едем, — согласилась она после недолгой паузы.
— Вот и хорошо. Глюк, подготовь тесты и восстановительные процедуры.
— Это что же такое?! — воскликнул симбионт. — Он тоже смотреть будет, что ли?
Я попробовал подобрать убедительные аргументы, но навигатор меня опередил.
— Я управляю медицинским модулем, — заявил компьютер. — В твоем понимании я — доктор. Ты же не стесняешься доктора-гуманоида, когда он обследует тебя на Земле?
— Хм… немного стесняюсь…
— А ты думай о том, что я даже не гуманоид и не существо вовсе.
