Тревис слабо улыбнулся. Какую выволочку устроила Китти старине Сэму! И что удивительно, она добилась своего: старый увалень отодвинулся.
– Принеси-ка ему чашку того вина, что остывает в ручье, – велела она. – И еще свежую порцию опия. Он не скоро оправится полностью.
– Как… долго я пролежал без сознания? – Тревис удивился, что ему вообще хватило сил говорить.
Китти молча колдовала над его глазами.
– Как… долго? – настаивал он.
– Три недели.
– Три недели? – Он попытался подняться, но не смог.
– Лучше не дергайтесь. Мне надо промыть этим снадобьем вам глаза. Было намного лучше, пока вы оставались без сознания. По крайней мере, я могла спокойно вас лечить!
Целых три недели. Сколько всего могло случиться за это время? Доложили ли они Макклеллану об уловках Магрудера? Да, теперь он вспомнил все совершенно – как ему стало плохо во время рейда, как они раскусили коварные замыслы Магрудера. Но что было потом?
Тревис находился в палатке. Рядом лежал кто-то еще. Один из его солдат. Он попытался повернуть голову, но не смог.
– Не старайтесь побороть слабость, капитан, – посоветовала Китти. Его удивила необычайная мягкость ее тона. – Лучше засните. Тогда силы восстановятся быстрее.
Когда Тревис снова открыл глаза, то обнаружил, что рядом, прямо на земле, сидит Сэм Бачер.
– Проваляться три недели на тонком одеяле, на холодной, жесткой земле – да от этого кто хочешь очнется! – грубовато пошутил он. – Как ты себя чувствуешь?
– Слабым.
– Ну, еще бы! Прихватило тебя изрядно! Первые три дня Китти очень боялась – ты в любую минуту мог испустить дух. Она не отходила от тебя ни на шаг, все поила какой-то микстурой, которую составила из трав и кореньев. А еще отправила одного из наших в город за лекарством. Нам пришлось так и сидеть на месте. Повсюду в лесах полно Ребов, особенно после того как Джонстону удалось-таки добраться со своей армией к Магрудеру.
– Вы успели доложить Макклеллану, что он попался на уловку?
Сэм кивнул:
– Еще бы не доложили! Но Макклеллан и без того успел потерять месяц. Как только он получил наш рапорт, то сразу собрался обстреливать Ребов прямой наводкой и вытаскивать на позиции тяжелую артиллерию. И знаешь, что было потом? Джонстон взял да эвакуировал весь Йорктаун! Ох, конечно, потом еще была большая заваруха под Уилльямсбургом. А привело это к тому, что теперь президент Линкольн с секретарем Стентоном еще пуще косятся на Макклеллана… Эй, я совсем тебя замучил? – всполошился Сэм, увидев, что Тревис прикрыл глаза. – Говорила же Китти, что ты еще слишком слаб!
– А где она сама?
– Отсыпается. Сейчас уже давно ночь. Ты очнулся сегодня в полдень и снова заснул. И теперь моя очередь за тобой смотреть. Ну конечно, самые тяжелые первые три дня она дежурила возле тебя безотлучно. Китти беспокоилась, что ты так долго не приходишь в себя. И ты действительно едва не умер. И еще Китти сказала, что ты все время спишь, потому что просто слишком слаб, чтобы проснуться. И я ей верю.
Наконец-то Тревису удалось повернуть голову. Кто-то лежал сбоку от него.
– Это – Винс Поттер, – негромко пояснил Сэм. – Он заболел нынче утром. Китти боится, что ему не выкарабкаться. Парень был слишком слаб с самого начала.
– Кто-нибудь уже умер?
Сэм отвел взгляд.
– Сэм, ты не ответил на мой вопрос: кто-нибудь умер?
– Джим Дуган, – дрогнувшим голосом отвечал ветеран. – И еще Лонни Мак. Оба на прошлой неделе. Рэйни – тот помер пару дней назад. Китти сказала, что самое плохое уже позади. И ты должен поправиться, Тревис. Позавчера я был в городе – очень плохие новости. И наше место в строю. Прошел слух, что Ребы вот-вот подберутся к Вашингтону. И все как один твердят, что если это случится, то война будет проиграна.
– Да, дело дрянь! – И Тревис добавил еще несколько крепких словечек.
– О, капитан обрел дар речи, это сразу чувствуется! – съязвила Китти, входя в палатку. Она была все в том же платье – казалось, на нем вообще не осталось ни одной целой нитки. Растрепанные волосы нимбом окружали лицо и мягко светились в отблесках лампы. Тревису снова бросилась в глаза ее неземная красота – и пламя синих глаз, таких ярких, что по сравнению с ними любая фиалка показалась бы тусклой. Он впервые встречал женщину с таким необычным цветом глаз. А чего стоили эти ресницы – теперь, когда Китти наклонилась поближе, он ясно мог их разглядеть. Пушистые, слегка изогнутые, они играли золотистыми искорками, как будто их посыпали какой-то удивительной пудрой. Необыкновенная женщина! Он внезапно осознал, что больше всего на свете хотел бы иметь достаточно сил, чтобы обнять ее и целовать, целовать до безумия.
Китти велела Сэму принести еще вина – оно помогает восстановить силы – и немного вареного мяса, что осталось от ужина. Он должен есть, чтобы поправиться, пусть даже придется кормить его силой.
Он поел с большим удовольствием, и Сэм сказал, что хотел бы пойти вздремнуть, если Китти останется дежурить. Перед этим они вдвоем попытались напоить лекарством Винса Поттера, но ничего не вышло. И теперь Китти сидела возле Тревиса.
– А знаете, последнее, что я помню, – это мои догадки о том, что вы отравили меня, и оттого мне так плохо. И я твердо решил во что бы то ни стало добраться до лагеря и задушить вас собственными руками.
Она рассмеялась, потирая горло:
– Так вот почему вы так яростно плевались всякий раз, когда я начинала поить вас лекарством, и пытались вцепиться мне в глотку. И однажды вы и вправду чуть меня не придушили! Слава Богу, рядом оказался Сэм, который еле успел разжать ваши пальцы!
– Да неужели?
– Именно так! Я и не думала, что вы так сильно меня ненавидите. Все в отряде были в недоумении: зачем таскать меня за собой, если я так вам ненавистна? Я и сама не понимаю. Несчастный Энди, тот места себе не находил, все боялся, что вы умрете и тогда ваши головорезы его прикончат.
Она замолчала и несколько долгих минут они глядели друг другу в глаза.
– Китти, я не питаю к вам ненависти, – наконец признался Тревис. – И я считаю вас самой красивой женщиной на свете. Просто я никогда в жизни не доверял женщинам – а вы еще и самая опасная среди них. И для меня было вполне логично предположить, что вы постараетесь отравить меня при первом удобном случае. В итоге приходится благодарить вас за спасение жизни.
– Ну… Сэм ведь сказал, что убьет меня и Энди, если вы умрете. – И она неловко разгладила подол рваного платья.
Вид столь прелестного существа, облаченного в жалкие лохмотья, мог сравниться лишь с диким цветком, распустившимся посреди поля, поросшего плевелами. Такая женщина, как Китти, была достойна лучшего наряда.
– Китти, я не думаю, что Сэм привел бы свою угрозу в исполнение. Скорее всего, он просто хотел припугнуть вас. Я уверен, вы ни за что не оставили бы меня умирать от тифа. Спасибо вам!
