Отис
— Тебе нужна помощь сзади, большой парень?
Чувство унижения ползет вверх по моей шее и окрашивает щеки, когда я удваиваю свои усилия, чтобы избавить Грету от лифчика. Я готов воспламениться, когда спустя полдюжины неуклюжих секунд это дерьмо все еще остается застегнутым. Я проклинаю себя за то, что усадил ее к себе на колени после того, как она встала передо мной на колени, готовая обслужить меня прямо сейчас.
— Сзади есть замки? Почему эта штука не снимается? — я фыркаю. Испытывая горечь от ее насмешливого взгляда, я сосредотачиваю свое внимание на выпуклости ее грудей, завидуя материалу, который их облегает.
— Никаких замков. Просто стандартная застежка, — протягивая руку назад, ее пальцы касаются моих, готовые помочь. Возмущенный, я смахиваю их, и она хихикает. — Нет ничего постыдного в том, чтобы нуждаться в помощи.
Раздражает. С меня хватит. Я почти уверен, что выгляжу как гребаный херувим, судя по тому, как я покраснел.
— Мне не нужна помощь. Я снял много лифчиков, ясно? Я справлюсь с этим. Мне просто нужно… — за исключением того, что в состоянии безумия я становлюсь немного раздраженным, чересчур раздраженным, мои слова прерываются звуком разрыва, когда я дергаю слишком сильно.
Мои глаза расширяются, и я замираю. Упс.
У Греты отвисает челюсть. Она запрокидывает голову, чтобы подтвердить, что я сделал. Я с опаской хихикаю, позволяя своим пальцам скользить вниз по ее позвоночнику, чтобы забраться под тугую резинку ее трусиков.
— Ты… — она делает паузу, чтобы повернуться ко мне лицом, и опускает взгляд на свою грудь. Из-за отсутствия поддержки бретельки ее бюстгальтера сползли до половины ее рук, обнажив края сосков цвета шоколада. — Ты только что порвал мой лифчик?
— что я могу сказать? Я изобретателен в своих решениях. — Мои пальцы сжимают верхнюю часть ее задницы в знак извинения.
— Но мне действительно нравился этот бюстгальтер.
Мне тоже нравился. Он богато украшен и телесного цвета, сливаясь с ее кожей, ее упругие соски время от времени видны в зависимости от того, как смещается прозрачное кружево.
Но независимо от того, как сильно мне это могло понравиться, независимо от того, насколько симпатичной или сексуальной, по-моему, она выглядела в нем, я знаю, что его законное место — где угодно, кроме нее.
— Я куплю тебе новый, — черт, я собираюсь неделю питаться воздухом. Эти держатели для сисек чертовски дороги. Это я знаю по различным походам по магазинам, которые приводили к сердечным приступам, с моими сестрами. Поход за бюстгальтером Моники — это один из моих кругов ада.
Грета пристально смотрит на меня и печально качает головой. Рука, которой она держит мою челюсть, перемещается, чтобы поиграть с моими волосами.
— Вот тебе, так много снимал лифчиков раньше, ха, — издевается она.
— Так и было! Твой была просто невозможна. Там сзади что-то вроде гребаного пояса целомудрия.
— Учитывая, насколько нецеломудренным был наш трах, я бы позволила себе не согласиться, — я открываю рот, чтобы возразить, но она прикладывает палец к моим губам. — Пояс целомудрия запрещает доступ, а я определенно предоставила тебе большой доступ ко мне.
— Да, что ж… — я поджимаю губы и решаю не раскрывать их. Для протокола, я феноменально умею избавлять людей от их нижнего белья. Абсолютно впечатляюще. Знаток. Просто так получилось, что сегодня своего рода выходной день. Аномалия, которая не должна быть направлена против меня или моего послужного списка. Тем не менее, нуждаясь отвлечь ее внимание от придирок к моему плохому умению снимать лифчик, я таким образом занимаю ее.
Сначала я прокладываю себе путь в ее рот, уклоняясь от ее нетерпеливого языка. Когда она достаточно раздражена, ее ногти больно впиваются в мою кожу — чудесно, Грета должным образом устраивается у меня на коленях, оседлав одно бедро, растирая там свою киску. Мои поцелуи становятся пылкими, под стать тому, как ее влажный, скользкий жар трется о мою кожу.
Я отрываюсь и прижимаюсь губами к ее груди. Втягиваю ее сосок в рот, звук удовлетворения поднимается из моего горла. Разминая другой рукой, я убеждаюсь, что ее грудь достаточно ухожена.
Черт, у нее красивые сиськи. Они не размером с дыню, но и не маленькие, как мяч для пинг-понга. Они приличные, приятные, моя рука полностью поглощает их.
Когда я зажимаю зубами ее сосок, она стонет, и этот звук сотрясает нас обоих. Я прикусываю сильнее, желая проверить ее пределы. Грета отвечает, прижимаясь ко мне бедрами и покачиваясь вперед. Руки на моих плечах, голова откинута назад, чтобы обеспечить мне лучший доступ, она потерялась в моих действиях.
Используя пространство, которое она мне только что предоставила, я засовываю в рот столько, сколько могу, мой язык дразнит ее, мои щеки смыкаются, создавая приятное посасывание в сочетании с покусываниями.
Когда я двигаюсь к ее правой груди, переключая свои руки на левую, я на мгновение открываю глаза и замечаю изящно нацарапанную татуировку на ее нижней стороне. Я вижу только первую букву, “Д”.
«Я знаю твой секрет», думаю я, и мое сердце учащенно бьется от волнения из-за неожиданной находки.
— Это твой способ мольбы? — она прерывает мои мысли, утыкаясь носом в изгиб моего плеча. Она баюкает мою голову в своей руке и прижимается ко мне, когда я снова сжимаю ее. — Потому что у тебя хорошо получается
— Я же тебе говорил. Я, блять, лучший парень на свете, — ворчу я. — Ты никогда не найдешь никого лучше меня.
Грета одобрительно хмыкает, обхватывая ладонями мои щеки, чтобы наши губы соприкоснулись. Это слишком быстро, и она спрыгивает с меня. Мои мышцы напрягаются, когда она снова опускается на колени, еще больше раздвигая мои ноги, чтобы проползти между ними. Я запускаю руку в ее волосы и убираю пряди с ее лица, чтобы получить хороший, четкий обзор на нее.
— Ладно, хороший мальчик, — начинает она, облизывая губы и глядя на меня с таким голодом, что я на самом деле немного беспокоюсь о своем самочувствии. — Насколько сильно ты хочешь, чтобы мой рот был на тебе? — целуя мои колени, ее руки массируют вверх-вниз по моим бедрам, рисуя вдоль их длины, подбираясь достаточно близко к моему члену, чтобы я мог ощутить прикосновение, но не настолько близко, чтобы я мог это почувствовать.
Злая, сексуальная женщина.
— Я дам тебе все, что угодно. Чего бы, блять, ты ни хотела, я буду… — мои слова запинаются и теряются, мое дыхание прерывается от удивления. Она приподнимает мой член, чтобы провести языком по всей длине, ее губы задевают чувствительную кожу моих яичек, ее нос прижимается к основанию.
