почти не спала, и последние километры пути Воля нес ее, спящую, на руках. Провожатый в это время на всех парах спешил к партизанскому лагерю кратчайшим путем, через болото, чтобы предупредить об их приближении.
Воля знал, что не должен углубляться в лес, знал, где их встретят, знал, что отвечать, если вблизи от леса, в поле, его окликнут.
Всё уже почти удалось. Совсем рядом начинался край, где были свои, только свои, ему предстояло туда попасть, с ними соединиться, а вокруг было безлюдно, тихо, никто не преграждал ему пути. И Воля не позволял себе верить, что это может быть так просто, что так вот, до самого конца, им не помешает ничто…
А Маше снилось в эти минуты, как она утром, едва проснувшись, не открывая глаз, перебирается на постель к маме и шепчет ей:
«Я приползла…»
Так она всегда говорила маме в воскресное утро, когда та не уходила рано на работу.
Мама сказала:
«Нет, нет, нет! Нечего нежиться! Так мы проспим всё на свете. Одевайся скорее, и пойдем».
И потом сразу они шли по огромному полю к лесу, она — впереди, а мама, бабушка, дядя Женя — за нею в отдалении. Она оборачивалась и видела, что они ее видят. И, не оборачиваясь, тоже чувствовала, что они идут следом.
Она приближалась к опушке высокого, откуда-то знакомого леса и входила первая в его дремучую громадность…
В это время Воля в самом деле медленно ступал по лесной тропинке, судя по приметам — той самой, на которую должен был свернуть. Он начал считать шаги, помня, сколько их нужно сделать до развилки, и остановился, когда увидел, что на условленном месте ждут свои.
Примечания
1
Покажи-ка, что ты можешь?
2
Быстрее!
3
Анна и Марта плавают.
4
Я прошу меня извинить.
5
Стой!
6
Руки вверх!
7
Будет открыт огонь!
8
В приказе генерала Кейтеля от 23 июля 1941 года говорилось: «…Наличных вооруженных сил для поддержания безопасности будет достаточно лишь в том случае, если всякое сопротивление будет караться не путем судебного преследования виновных, а путем создания такой системы террора со стороны вооруженных сил, которая будет достаточна для того, чтобы искоренить у населения всякое намерение сопротивляться».
