Книга S-T-I-K-S. Шпилька 2 - Ирэн Рудкевич

Шпилька едва смогла задавить рвущийся наружу крик. И, борясь с накатившим ужасом, активировала свой новый Дар.

Но магистр, разумеется, был не так прост. В ответ на попытку передать ему рану Танка Сникерс только рассмеялся.

— Не выйдет, Шпилька. Не знаю, кого ты там всё-таки укокошила, но со мной этот твой фокус не пройдёт. Ты переоценила свои возможности.

Шпилька отчаянно пыталась продавить защиту магистра, но постоянно наталкивалась на пустое место. Дар, полученный от элитника, тоже работал лишь на тех, у кого есть свои Дары. И был полностью бесполезен в нынешней ситуации.

Танк уже не хрипел. Лишь иногда судорожно вздрагивал. По подбородку и рукояти ножа, который Шпилька боялась доставать раньше времени, текла кровавая пена. У него почти не осталось времени, а Шпильке для того, чтоб его спасти, нужно было найти брешь в защите магистра. Нечто, за которое она могла зацепиться. Хоть какой-нибудь признак любого из его Даров, хоть что-то…

Нодиевые браслеты, казалось, раскалились до предела. Жжение от них становилось практически нестерпимым, Шпилька уже едва не теряла сознание от боли и страха. Магистр что-то говорил с обычным своим пафосом, и единственное, что чувствовала Шпилька — его злорадство, неуёмное и торжествующее.

Невидимый крючок щёлкнул в голове у Шпильки, вцепляясь в эмоцию, как в ориентир. Шпилька, уже не отдавая себе отчёта, что делает, зло стёрла рукавом неконтролируемо текущие по лицу слёзы, обхватила рукоять ножа и дёрнула его вниз, вынимая из раны.

От усилий — отнюдь не физических, — помутнело в глазах. Запястья словно облили расплавленным металлом. Речь магистра оборвалась на полуслове, превратившись в хрип, а рядом раскрытым ртом громко втянул в себя воздух Танк.

Но это не было полноценной победой. Крёстный задышал, кровь перестала течь по его шее и груди, но рана закрываться никак не хотела. Да и Сникерс что-то никак не дох. Браслеты жгли запястья, хотя умом Шпилька понимала, что на самом деле они холодны, как лёд.

В глазах у Шпильки всё расплывалось от усилий. Частично её план удался — Танк всё ещё умирал, но не так быстро, как должен был, а магистр заметно ослаб. Но полностью заживить рану крёстного, передав её Сникерсу, никак не получалось. И Ада, как назло, всё ещё оставалась без сознания — её умение ослаблять чужие Дары сейчас бы ой как пригодилось.

С висков Шпильки градом тёк пот. Что-то орали Жнец и Ли, но слова сливались в однообразный бессмысленный гул. Рядом что-то громыхнуло, то ли выстрел, то ли молния, и Шпильку обдало горячей, пахнущей порохом волной. Значит, всё-таки выстрел.

— Займите… его… — едва слышно прохрипела она, сама понимая, что вряд ли её услышат.

Шпилька хорошо понимала, как выглядит происходящее со стороны — она, предав стронгов, примкнула к килдингам, потом предала килдингов ради какого-то нодия, а теперь сидит, привалившись к мешку с песком и не имея сил даже пошевелиться, а рядом с пробитым горлом хрипит Танк.

И ей вдруг стало безумно обидно за всё, во что пришлось влезть ради грёбанного нодия, за Танка, который просто в очередной раз закрыл её собой, за Жнеца и его обманутое доверие, за Аду, возлагавшую на неё такие надежды, за Ли и даже за Штайна. Обида разрослась комом настолько большим, что захватила Шпильку целиком, стала всеобъемлющей и нестерпимой. И Шпилька, не зная, как поступить, просто собрала эту обиду в горсть и со всей силы швырнула в магистра.

Что было дальше, она запомнила плохо. Выстрелы, крики, грохот слились в кокафонию звуков. А на передний план вышли ощущения: биения чужих сердец, рваного дыхания, эмоций и… связывающих её и магистра энергетических жгутов. Не сразу, но Шпилька догадалась, что это — Дар, действие которого она никак не могла довести до конца. Мысленно подняла руки с надетыми на запястья нодиевыми браслетами. И сунула их прямо в переплетения жгутов.

Ей показалось, что её раздавливает изнутри — словно она была шариком, который кто-то решил надуть. Вкупе с внешним давлением магистра ощущение было далеко не из приятных. Кажется, она даже заорала, выплёскивая внутреннее давление навстречу внешнему. В глазах потемнело, уши заложило. И вдруг всё закончилось.

И Шпилька, уже готовая провалится в беспамятство, подняла руку — настоящую, физическую, — и коснулась шеи Танка.

Раны там больше не было.

Глава 24

Не пора ли нам валить?

Исчезновение Шпильки во всеобщей суматохе заметили не сразу. Приехавший танковый экипаж принялся палить по «заражённым», попутно задевая и иммунных. Пока разобрались, что к чему, перебили немало народа. Выжившие, несмотря ни на что, довольно быстро пришли в себя. Кто-то из послушников на электрокаре привёз несколько ящиков оружия и боеприпасов к нему. Один из посвящённых, потерявший в хаосе свою вычурную маску и лишившийся балахона, был поисковиком. Применив Дар, он отыскал Шпильку и организовал погоню.

Снарядившись, отряд килдингов выдвинулся к башне на гребне. Послушники, привычные к тому, что охрана Крепости полностью лежала на них, разобрали остатки оружия и отправились на усиление охраны выходов. Туда же неторопливо пополз и наворотивший дел танк.

Оставшимся не у дел братьям, которые уже переросли послушническую боевую повинность, но не доросли до посвящённых, пришлось заняться, пожалуй, самым неприятным — уборкой тел. Бардак — а мертвецы в Крепости считались именно им, — магистр крайне не любил. И те, кто его допустил, рисковали очень сильно поплатиться.

Вот на невольных уборщиков и обрушился первый удар невесть откуда появившегося скреббера.

На первые признаки появления монстра Улья никто не обратил внимания. Ну вздрогнула разок земля под ногами — подумаешь! Тут танк из пушки палил, может, попал куда-нибудь не туда, и не сегодня-завтра в месте попадания образуется провал в одну из карстовых полостей, которых полно было под Крепостью. Ничего, не впервой, зальют бетоном, засыплют песком и щебнем. Потом всё утопчется, и уже через год никто и не вспомнит о провале.

Когда земля и вправду стала проваливаться, ссыпаясь в подземную каверну, некоторые даже обрадовались — не надо далеко трупы тащить, можно просто покидать вниз, отличная братская могила выйдет.

Но в тот момент, когда один из братьев, слишком близко подошедший к краю провала, вдруг оказался нанизан на вынырнувший из-под земли хитиновый штырь. Ещё не понимая, что произошло, протянул руки к груди, по которой расплывалось пятно крови, и обмяк.

А скреббер, брезгливо стряхнув с многосуставчатой лапы труп, неторопливо осмотрелся и принялся выбираться на поверхность.

Килдинги заорали и побежали, кто куда, но лишь бы подальше.