в мужском туалете. В этот вечер он выполнял свои уборщицкие обязанности с грохотом, вызванным яростью и бессильной злобой, – он швырял, и пинал, и хлопал, вымещая свой гнев. Много недель подряд Мэгги напоминала человека, который умирает медленной и мучительной смертью, – круги под глазами, печальная улыбка, отсутствующий взгляд. Но сегодня она нарисовалась перед ним после школы, и вид у нее был такой, словно она выиграла миллион в лотерею. Шад не дурак. Он сразу угадал, что случилось. Она снова виделась со своим воображаемым дружком, и тот снова расцветил весь ее мир яркими красками. Как чудесно!
А ведь он весь день за нее волновался, тревожился из-за всего, что наговорил этот идиот Дерек. Он даже не знал, выйдет ли она вечером на работу. Когда дедушка Гас явился к директору, чтобы его вызволить, Шад немного рассказал ему о том, что случилось за обедом в столовой. Шад снова и снова божился и клялся, что не бросил ни единого предмета во время того странного происшествия. Против этого никто не мог возразить. Шад признал лишь, что много раз крикнул: «Драка едой!» – и согласился, когда ему на неделю запретили бывать в столовой во время обеда. После этого его отпустили.
Дед на удивление повел себя просто отлично. Он только напомнил Шаду, кто будет убирать всю ту помойку, которую устроили в столовой во время переполоха. Он здорово тревожился из-за Мэгги и удивился не меньше Шада, когда та явилась на работу, сияя и расточая улыбки. Как восхитительно! Шаду от всего этого хотелось выть и швыряться предметами. Получается, Джонни «Призрак» Кинросс не до конца понял его послание. Шад выполняет свою часть сделки. Он заботится о Мэгги – по меньшей мере пытается! Вот только как ему заботиться о ней, если кое-кто вечно лезет не в свое дело и все, абсолютно все портит?
А теперь ему приходится убирать помойку, которую устраивал не он. Правда, Шад признавал, что эта драка едой началась в самый подходящий момент, и даже почти готов был поверить, что где-то существует Бог. Зато Мэгги, казалось, не замечала ни настроения Шада, ни даже его присутствия. Она тихо напевала себе под нос, отскребая от грязи плинтусы в столовой. Эти ее здоровые очки съехали на нос, симпатичная задница мило оттопырилась. Шад вздохнул. Порой ему кажется, что взрослый здесь он. Ну что ему делать с этой Мэгги?
18. Кому теперь жаль?[30]
Конни Фрэнсис – 1958
– А в следующую секунду столы закачались, подносы с едой повалились на пол, а пакетики с молоком стали взрываться – вот честно, не вру! Меня самого прямо скинуло со скамейки. Нет, в этой школе творится какая-то непонятная ерунда. Или помнишь ту недавнюю историю в коридоре? Шкафчики вдруг сами собой раскрылись, и барахло полетело во все стороны. Тревору попало по носу, да так, что аж кровь пошла. И ведь не мы одни все это видели! Спроси у Джейкоба, у Таши, у Джордана. Мы все там были. Или вот еще, как раз перед рождественскими каникулами: когда Дара запирала танцевальный зал, лампы в нем замигали, радио само собой заработало и стало переключаться с одной станции на другую. Она тогда решила, что это я все подстроил. Она пыталась выбраться из зала, но дверь не открывалась. Ух как она тогда взбесилась! Но клянусь, я со всем этим никак не связан.
Дерек снова вещал на публику – казалось, что он целыми днями только этим и занимается. Возле его шкафчика в раздевалке при спортзале собрались его полураздетые приятели: все они переодевались к уроку физкультуры. Шад, ясное дело, стоял здесь же, чуть в стороне, и смотрел. На физкультуру он ходил вместе со школьными футболистами и с несколькими парнями из баскетбольной команды. В начале года его это здорово обрадовало: тогда он еще надеялся подружиться со школьниками постарше, рассказать им, что он заядлый геймер, показать, на что способен. Но со временем их компания на уроках физкультуры перестала радовать Шада. В команду его обычно брали одним из последних, и к тому же его и других девятиклассников чуть не еженедельно подвергали всем мыслимым унижениям – окунали лицом в унитаз и спускали воду или колотили мокрыми полотенцами.
Шад старался держаться подальше от Дерека, но все же не слишком далеко – так, чтобы было слышно, о чем говорят старшеклассники. Он пока толком не понял, о чем идет речь, понял только, что Дерек здорово завелся. Шад стянул футболку через голову, поймал в одном из зеркал, висевших в раздевалке, свое отражение, втянул живот, изо всех сил напряг мускулы на руках. Кошмар! Когда же он наконец вырастет?
– …и эта цыпочка Мэгги все время была где-то рядом или как-то в этом участвовала. Дара говорит, что радио в танцзале то и дело переключалось на радиостанцию, где играла песня Рода Стюарта о какой-то там Мэгги. С этой девчонкой точно что-то неладно. Плевать мне, что она красотка. Дара говорит, все в танцевальной команде думают, что эта Мэгги ужасно странная.
Услышав имя Мэгги, Шад вскинул голову. При этом он выронил футболку, так что она упала на мокрый пол раздевалки, и врезал себе по пальцам дверцей шкафчика.
– Ай, черт! Вот бли-и-ин! – Он прижал руку ко рту, поднял футболку. По какой-то неведомой причине Дерек в своих рассказах упомянул Мэгги. Ничего хорошего это не сулит. Шад надел футболку, поморщился, когда к спине прилипла мокрая ткань, и двинулся к ряду шкафчиков, у которых заканчивали переодеваться Дерек с приятелями.
– И я подумал: может, эта девчонка вляпалась в какую-то страшную историю, вроде культа или чего-то такого?
– Йоу, Дерек, – окликнул его Шад, стараясь казаться крутым. – Мэгги самая милая девушка во всем мире. И ничем страшным она точно не занимается!
Дерек с ухмылкой захлопнул дверцу своего шкафчика и пошел к Шаду. За ним двинулись его дружки.
– Смотрите, парни, да это же дружок ненормальной Мэгги. Может, малышка Шад соскучился по умыванию в унитазе, а, парни? Это ему живо мозги вправит.
Шад отшатнулся, лихорадочно соображая, как бы переменить тему и отвлечь старшеклассников от мыслей о Мэгги и унитазе. Он брякнул первое, что пришло ему в голову:
– Думаете, это она ненормальная? Я вам расскажу, что на самом деле тут ненормального. Дед говорит, что пятьдесят лет назад в этой школе произошло убийство. Погибли два брата.
Дерек и его друзья замедлили шаг. Шад воодушевился и снова раскрыл рот, собираясь рассказывать дальше. Как же он круто придумал!
– Один брат застрелил второго, а потом оба свалились с балкона третьего этажа и упали ровнехонько посреди вестибюля. – Шад заметил, что
