Он допустил типичную ошибку нового актера — подписал договор с агентом, которого порекомендовал ему босс. Оказалось, что Беласко был хорошим другом Дозьера, поэтому сделка была выгоднее для продюсера, чем для самого Брюса. Недельные зарплаты для пяти основных актеров распределялись следующим образом: Брюс Ли (Като) — 400 долларов; Уолтер Брук (окружной прокурор) — 750 долларов; Уэнди Вагнер (Мисс Кэс) — 850 долларов; Ллойд Гоф (Майк Аксфорд) — 1000 долларов; Ван Уильямс (Бритт Рид/Зеленый Шершень) — 2000 долларов. Несмотря на то что он был вторым по важности актером сериала, китайскому парню платили гораздо меньше, чем белым актерам. К счастью для здоровья Беласко, Брюс так никогда и не узнал, что получал в пять раз меньше Вана Уильямса. Дозьер — возможно, чувствуя себя виноватым, — 30 ноября 1966 года повысил зарплату Брюса до 550 долларов в неделю.
В конце мая Брюс и Ван Уильямс впервые встретились на мероприятии, рекламирующем проект. Знакомство произошло на церемониальном завтраке, в котором участвовали десятки руководителей теле- и кинопроектов и около шестидесяти представителей прессы. События разворачивались в бальном зале отеля «Беверли-Хиллз». Владельцы даже подкрасили все напитки в бледно-зеленый цвет в честь своих гостей.
Дозьер начал с плоской шутки про Бэтмена: «Что будет, если Бэтмен и Робин попадут под паровой каток? Они станут Плоскоменом и Тесемочкой». Публика вежливо засмеялась. Дозьер рассказал прессе, что хочет подзаработать на успехе Бэтмена, выпустив фильм о рыцаре в плаще, и надеялся провернуть то же самое и с Зеленым Шершнем. «В производстве „Зеленого Шершня“ мы ориентируемся на технику из „Досье `Ипкресс`“[62] — скорость, талант, множество устройств и хитроумных приспособлений. Машина Зеленого Шершня, „Черная красавица“, будет напичкана хитрейшими штуками — настолько, что машина Джеймса Бонда покажется вам детской коляской».
После этого Дозьер пригласил к микрофону Адама Уэста, звезду «Бэтмена». После шутки о внимании СМИ к своему сериалу Уэст представил Вана Уильямса и Брюса Ли. Ван Уильямс — высокий, красивый тридцатидвухлетний техасец, звезда сериала «Сарфсайд 6» (1962) — выразил удивление, что присутствует на этом мероприятии. Он согласился на участие в шоу всего за два дня до этого. Брюс был так счастлив, как бывают только дети в рождественское утро. Он поблагодарил присутствующих по-китайски.
Настало время вопросов. Один из журналистов спросил Вана Уильямса:
— Вы действительно верите в то, что роль Зеленого Шершня соответствует вашим стремлениям как актера?
— Успех «Бэтмена» заставил многих притихнуть, — ответил Ван Уильямс. — Знаете, есть много прекрасных шекспировских актеров, которые голодают.
— В первые дни радиопередачи Като назвали японцем, но во время войны он сменил национальность и стал филиппинцем. Кем вы видите своего героя? — спросил другой репортер у Брюса.
— Что касается меня, то я китаец, — решительно ответил Брюс.
— Не допускаете ли вы, что некоторые азиаты возмутятся, все-таки Като — японское имя?
— Я специалист по карате, у меня черный пояс, — серьезно объяснил Брюс. — Если кто-то будет возражать, я уложу его на спину.
Дозьер вмешался, вскочив на ноги:
— Не имеет значения, будет Като китайцем или японцем, ведь сериал не стремится к абсолютной реальности.
Как только формальности закончились, Адам Уэст и Ван Уильямс дали веселое интервью корреспонденту «Эй-Би-Си». Угроза Брюса уложить любого, кто возразит против китайского актера в роли японского героя, произвела на всех впечатление.
— Като использует разновидность карате, да? — спросил журналист Вана Уильямса.
— Да, это китайская форма, называемая «кунг-фу», — ответил Ван. — Однажды я, стоя вблизи Брюса, чихнул — и тут же очутился на полу. Он быстрый, очень быстрый.
— Быстрее Робина? — спросил Адам Уэст голосом Бэтмена.
— Быстрее Робина, — улыбнулся Ван Уильямс. — Быстрее летящей пули.
— Я сильно сомневаюсь в этом, — возразил Адам Уэст с насмешливым возмущением.
— Вы чувствуете конкуренцию? — спросил репортер.
— Мы разберемся с этим за закрытыми дверями, — заявил Уэст.
Когда в июне начались съемки, «Зеленый Шершень» столкнулся с двумя серьезными помехами. Первая заключалась в конфликте Дозьера и Джорджа Трэндла — восьмидесятидвухлетнего создателя «Зеленого Шершня» — из-за выбранного стиля сериала. Надеясь заскочить на поезд успеха «Бэтмена», Дозьер хотел, чтобы «Зеленый Шершень» был такой же глуповатой подделкой. Дозьер нанял главного сценариста «Бэтмена» Лоренцо Семпла-младшего, чтобы написать сценарий для первой серии. Продюсер написал Трэндлу, объясняя свое видение: «Я уверен, Вы согласитесь, что сегодня мы не можем делать прямолинейные истории о Зеленом Шершне, как это было на радио».
Но Джордж Трэндл был в ужасе от Бэтмена и отказался допустить, чтобы его любимые герои превратились в клоунов. «Я полагал, что когда мы обсуждали детали сериала, то решили не искажать героев, — писал Трэндл в ответ. — Боюсь, Вы хотите сделать Зеленого Шершня фантастическим, нереальным персонажем, что, на мой взгляд, убьет шоу через полгода».
Не сумев переубедить Трэндла, Дозьер вынужден был из комедии превратить сериал в драму. Это усугубило второе затруднение в производстве шоу. «Бэтмен» получил час эфирного времени в прайм-тайм каждую неделю (две получасовые серии два вечера подряд), но «Зеленому Шершню» руководство канала выделило лишь полчаса. Дозьер вынужден был сжать криминальную драму, которая обычно длится час, в тридцатиминутные рамки, которые обычно выделялись для комедий. «Когда мы начали съемки и узнали, что серии будут получасовыми, я подумал: „Ой-ой, у нас проблемы“». Дозьер заказал пилотные серии для «Дика Трейси» и «Чудо-женщины» — возможные замены в середине сезона на случай, если «Зеленый Шершень» не пойдет в эфир.
Затруднения в процессе производства создавали тревожную обстановку для актеров, которые были вынуждены конкурировать за ограниченное время на экране. Брюс все еще обижался на свое понижение до партнера и решил, что не позволит считать своего героя прислугой. В то время как остальная часть состава ждала своего выхода к камере, Брюс исполнял трюки. Он ставил десятицентовую монету на двухметровый шарнирный держатель, подпрыгивал и сбивал ее ногой. Он отжимался на двух пальцах и бросал вызов каскадерам, чтобы побороться на руках. Ван Уильямс относился к «Непоседе» Брюсу Ли как к бесстрашному, гиперактивному младшему брату. «Он был хорошим парнем. Я знал, что он делает, — вспоминает Уильямс. — Он хотел показать, что умеет. У него не было времени, чтобы сделать это на экране, потому что ему давали одну сцену — и на этом все. Поэтому он бегал, пинал ногами, делал и то, и другое, и хвастался тем, что умеет».
Чтобы показать, на что способен, Брюс любил в прыжке ногой бить ничего не подозревающих людей по мочке уха. «Я почувствовал этот вот „вжух“, — говорит Уильямс. — Он подпрыгнул в воздух, вытянул ногу и стукнул меня по уху». Это продолжалось до тех пор, пока
