- Я пораньше вернулся, Веснушка, - ласковый шёпот обжигает ухо.
От мужчины пахнет морем и солью. Руки всё ещё перепачканы в песке. Недавно Дэн организовал прокат оборудования для дайвинга, и теперь целыми днями пропадает на море.
Я улыбаюсь и откидываю голову ему на грудь.
Он накрывает мою руку руку, помешивающую овощи.
- Мммм, - с удовольствием вдыхает аромат блюда. - Мамочка приготовила что-то вкусненькое?
- Да, твой любимый томатный соус.
Дэн поглаживает мой живот и целует в щёку. А потом чуть ниже... и ещё ниже...
Отросшая щетина щекочет шею.
Дэн нажимает на кнопку аудиосистемы, и начинает играть приятная, мелодичная музыка.
Его руки опускаются на мои бедра. Сжимают их и вдавливают попку в пах.
Ласково и нежно. Но весьма настойчиво.
Потом он двигает бёдрами в такт музыке. И я повторяю его движения.
Один из младенцев в животе радостно пинается. Я улыбаюсь, поглаживая рукой животик.
- Что там? - спрашивает Дэн. - Бунт на корабле?
Он тоже накрывает ладонью живот и прислушивается.
Малыш сперва затихает, но потом, привыкнув к теплу папиной руки, начинает радостно постукивать по ней изнутри.
- Уверен, растёт барабанщик!
- Или барабанщица! - напоминаю я. На последнем узи две недели назад сказали, что с высокой долей вероятности нас ждут мальчик и девочка.
Дэн подхватывает меня на руки и сажает на кухонный островок.
Я смотрю на этого ласкового, беззаботного мужчину с безумно сексуальным золотистым загаром, покрывающим мощный торс, и не узнаю его. Точнее не так, к нему-то я как раз привыкла. Но иногда я вспоминаю того, кем он был раньше. Эти два образа никак не хотят пересекаться...
Дэн никогда не перестаёт повторять, что именно моя любовь заставила его измениться.
Дэн первым узнал про детей. Помню Алекс уже ушёл в свой ресторан, когда я сделала очередной тест, и он оказался положительным. Тогда Дэн, не помня себя от восторга, позвонил Алексу, и тот вернулся домой.
- Лера, это просто отлично! - Дэн ходил туда-сюда по ванной.
- Я буду папой, - задумчиво говорил Алекс.
- Мы будем, - исправил его Дэн.
Тогда мы трое ещё не знали, что детей будет двое...
Я вспоминаю всё это, пока лямки моего хлопкового сарафанчика сползают по плечам.
Дэн поддевает одну из них и уверенно тащит вниз, оголяя грудь.
Он наклоняет голову и проводит кончиком языка по чувствительной вершинке. Ах... Меня пробивает от удовольствия. Расставляю ноги шире и обвиваю ими его талию. Притягиваю к себе.
Его ладонь накрывает грудь, слегка сдавливает её и приподнимает. Я прогибаюсь в пояснице.
- Я смотрю, ужин уже в самом разгаре, - слышу я позади голос Алекса. - Какое шикарное блюдо, - он останавливается возле меня. - Тоже хочу попробовать.
Мужчина целует меня в губы.
Сперва его поцелуй лёгкий, но потом он запускает руку в мои волосы и притягивает ближе. Ласкает мой язык своим, пробираясь всё глубже в раскрытый рот.
Я стону, когда Дэн прикусывает мой сосок.
- Ааааххх! - как же остро. Тысячи электрических разрядов радостно разносятся по моему телу.
Между ног давно стало мокренько, и я лишь сильнее прижимаюсь своей промежностью к паху Дэна.
Чувствую через ткань, как его горячий и твёрдый как камень член подрагивает от нетерпения.
Алекс, продолжающий страстный поцелуй, находит мою ладонь и накрывает ею свой пах.
Я нащупываю и там тоже внушительный твёрдый бугор. Сжимаю на нём пальцы и поглаживаю через ткань лёгких брюк.
- Мне безумно нравится наша традиция отмечать начало каждого нового месяца на острове, - хрипло говорит Дэн, пока его пальцы сжимаются на моей попке.
- Да, - соглашается Алекс, гладя мою шею, - я тоже обожаю наши праздники.
Алекс... любимый Алекс. Теперь ему гораздо легче выражать свои чувства. Он стал таким чутким и милым. Особенно это заметно, когда после работы он спешит в первую очередь поприветствовать мой округлившийся животик. Он уже придумал имена детям и даже умудрился записать их в самый крутой на острове садик. Очередь туда расписана на годы вперёд. Но Алекс был настолько обаятелен, что убедил директрису выделить для нас два места. «Социализация очень важна для детей» - серьёзно говорил он, обложившись книгами для начинающих родителей. Он отнёсся к появлению малышей как в очередному сверх важному проекту, поэтому всё свободное время посвящал приятному планированию.
Дэн подхватывает меня за бёдра и опускает вниз, поворачивает к себе спиной... Задирает сарафан...
Я стону от нежного проникновения. Последнее время они оба очень аккуратны. Боятся мне сделать больно. Но мне не больно... Мне просто чудесно. Так сладко, как та шоколадка баунти, что мы ели в лесу пять месяцев назад. «Райской наслаждение».
Я наклоняюсь вниз и нетерпеливо расстёгиваю бруки Алекса. Обхватываю ртом налитую кровью головку с капелькой смазки и провожу языком по чувствительным местам. Алекс стонет от удовольствия.
Всё происходит прямо как тогда. В наш первый раз. Те же позы, та же безумная страсть. Я загораюсь как керосином облитая в их жарких руках. Нескольких прикосновений достаточно, чтобы заставить моё тело взорваться от удовольствия. Выплеснуть лаву накопившегося возбуждения.
Мои сводные братья. Мои любимые мужчины. Мои желанные любовники.
И отцы моих двойняшек.
Да, это один случай на миллион.
Дети во мне - разнояйцевые близнецы. И доктор сказал, что зачатие вполне могло произойти с разницей в пару часов. Как раз тогда на Байкале. Сперва я была с Алексом, а утром с Дэном...
Доктор засыпала нас терминами... Как это называется? Гетеропатернальная суперфекундация... Как-то так.
Один ребёнок от Алекса. Другой от Дэна.
Как бы там ни было, я уверена, что каждый из них станет чудесным отцом. И будет любить наших детей также, как и меня: преданно, нежно. Самозабвенно.
Ведь семья и любовь - это то, что делает нас сильнее, давая смысл жизни. Пусть моя семья и не самая обычная, но зато уникальная.
И я готова ради них на всё...
Вот так и получилось, что жила грустная одинокая девушка, и меньше чем за год обрела четверых людей, без которых теперь не представляет своего существования.
Двух чудесных мужей. Сынишку и доченьку.
И всё это куда волшебнее самой удивительной сказки.
Конец
