Книга Ливень в графстве Регенплатц - Вера Анмут

Ознакомительная версия. Доступно 32 страниц из 158

– Я знаю, – обречённо выдохнул Берхард.

– Что? Как смеешь ты перечить мне, негодный!?

– Берхард, иди к себе, – повелел Генрих.

– И ты не потребуешь, чтоб он извинился передо мной? – изумилась Патриция, вновь повернувшись к мужу.

– Иди к себе, – громче повторил Генрих.

Со смешанными чувствами в душе Берхард быстро покинул кабинет отца. После всего, что произошло за прошедшие дни, а особенно в последние минуты, мальчик желал только одного – поскорее покинуть замок и отправиться в далёкое путешествие.

– Ты спускаешь ему всё, – упрекала Патриция своего супруга. – Абсолютно всё: дерзость, оскорбление матери, ложь, убийство…

– Патриция, – строго оборвал её Генрих, – я увожу мальчика не от осуждений, не от наказаний, я увожу его от тебя, от твоей ненависти.

– В таком случае, можешь не привозить его обратно.

– Ну уж нет, этой твоей мечте не сбыться. Здесь дом Берхарда, его народ, его страна. Его место здесь. А вот Густава я могу сразу направить в Стайнберг, моё северное поместье. Чем раньше там появится хозяин, тем лучше.

– Ты жесток, Генрих, – прошипела Патриция.

– А ты разве не жестока в своей войне со слабым невинным ребёнком?

– Я пытаюсь защитить моих детей, обиженных тобой несправедливостью.

– Стравливая их с Берхардом? Передаёшь им опыт жестокости? А может, обучаешь, как избавляться от мешающих жить людей, убивая их?

Патриция замерла – почему вдруг Генрих заговорил так?

– Что ты хочешь сказать столь нелепой фразой? – передёрнула она плечом.

Генрих специально произнёс эти слова, желая увидеть реакцию супруги на них. Да, он не верил в её коварство, но после доводов Клоса Кроненберга сомнения в сердце уже поселились, и их необходимо было развеять. Генриху не понравилось оцепенение Патриции. Пусть секундное, но оно было, а значит, Патриция испугалась. Неужели она и вправду виновна? Или это всё-таки простое удивление? Почему она тогда не бранится, не возмущается, почему ждёт ответа? И взгляд её так пристален.

Генрих отвернулся. Открыто обвинить жену в подлых убийствах у него язык не поворачивался.

– Для меня все мои дети равны, – проговорил Генрих, – я никого не выделяю и всем одинаково желаю счастья и благополучия. И стараюсь им это дать. Оставь Берхарда в покое, Патриция. Он не виновен в том, что я его отец, что он родился раньше Густава. И не дай детям вырасти врагами, это погубит их. Ненависть – плохой воспитатель и отвратительный попутчик в жизни. Ты же женщина, ты должна понимать это, должна нести любовь, милосердие…

Генрих обернулся, намериваясь убедить в своих словах супругу, но… Патриции в комнате уже не было. Она ушла. Подобные речи не трогали её интереса.

Мастер Вольфгарт согласился сопровождать своих учеников в столицу и остаться их наставником. Хотя ещё и не был найден убийца Карен, Хайнц чувствовал, что больше не может находиться в замке, в месте, где бродили тяжёлые воспоминания о любимой супруге; подозрения кружили возле каждого человека, каждого прошедшего события. Взяв с ландграфа слово, что тот обязательно даст знать, как только выяснится, кто именно виновен в смерти Карен, мастер Вольфгарт собрал свои вещи, книги и отправился в далёкий путь со своими учениками. И с сыном.

Зигмунда в замке тоже ничего не удерживало. Бесконечные думы о матери, столь зверски убитой, отравляли жизнь в этом месте, любовь не нашла здесь отклика, талант не нашёл применения. Там, в Регенсбурге, где сосредоточен цвет знатного общества, возможно, всё сложится по-иному, лучше. Горестные мысли постепенно угаснут, появятся новые люди, новые события, большие планы на будущее.

При прощании Маргарет разговаривала с Зигмундом весьма сухо и, казалось, совсем не жалела об его отъезде. Она и на самом деле переживала мало. Конечно, без этого милого молодого человека, который умел так забавно краснеть от смущения, станет скучнее, но зато наконец прекратятся нудные уроки рисования. Да и новый интерес появился у неё. На празднике, столь скоро оборвавшемся, она познакомилась с благородным графом Альбрихом Гельпфригом, который хоть и был значительно старше неё, но сумел привлечь смелым взором тёмных глаз, страстными речами, уверенностью в себе и (что не маловажно) своим богатством.

ГЛАВА 3

«Здравствуйте, дорогая Гретта. В добром ли Вы здравии? В добром ли здравии Ваша матушка? Я долго не решался Вам написать. Наверное, даже слишком долго. Прошло уже больше года с нашей встречи. Но светлый праздник Рождества упрекнул мою робость, и дал мне замечательный повод обратиться к Вам и напомнить о себе.

Я искренне поздравляю Вас и Вашу семью с праздником. Пусть Бог Всемилостивый подарит Вам всё самое светлое, доброе, приносящее радость в жизнь Вашу. Я уверен, Вы достойны только такого.

Мне непомерно жаль, что трагические события, произошедшие в замке Регентропф, заставили нас расстаться так скоро и столь внезапно. Вы уехали, и я даже не успел попрощаться с Вами. Не успел сказать, как приятно мне было находиться в Вашем обществе. Не успел, да ещё и задержал эти слова. Но надеюсь, что всё-таки не опоздал. Прошу Вас, Гретта, ответьте на моё письмо, расскажите о себе, о Вашем доме, о Вашей жизни. Мне интересно знать о Вас всё, даже самую мелочь. Молчание моё было долгим, но, поверьте, в мыслях моих Вы присутствовали всегда, и Ваш светлый образ никогда не покидал памяти моей.

А в моей жизни произошли большие изменения. Сейчас я живу не в Регентропфе. Отец отправил меня с братом и Кларком Кроненбергом в Регенсбург, в замок короля Фридриха. Жизнь здесь течёт по-новому, более интересно. Мы часто общаемся с королём, обучаемся наукам вместе с его сыновьями. Однако непосредственным наставником нашим по-прежнему остаётся мастер Вольфгарт. Сейчас он немного успокоился, смирился с тем, что супруги его более нет рядом с ним. Зато его радуют успехи сына Зигмунда. Король большой ценитель искусства, талантливых людей выделяет и поощряет. А Зигмунд Вольфгарт очень талантливый художник и уже успел приобрести популярность при дворе. Я так же продолжаю заниматься живописью, под руководством Зигмунда усердно оттачиваю мастерство в написании пейзажей и портретов. Я бы с радостью написал Ваш портрет, Гретта.

Интересно ли Вам всё это знать? Быть может, Вы уже и думать обо мне забыли? Не хочется в это верить. Ответьте мне всё равно, пожалуйста. Я буду ждать. Я буду надеяться, что между нами смогут установиться добрые дружеские отношения.

С надеждой искренний друг Ваш, Берхард Регентропф».

«Здравствуйте, господин Берхард фон Регентропф.

Моё имя Урика Барх. Я ранее была воспитательницей Гретты, ныне же исполняю обязанности домоправительницы

Ознакомительная версия. Доступно 32 страниц из 158