отдавая задушенную тушку Хельварду. — Прикопай где-нибудь за забором.
— Правда? — начала приходить в себя Элейна Жемчужная. — Я тоже терпеть их не могу. Но не решилась бы бросаться на нее.
— Если бы я этого не сделала, она укусила бы вас, — произнесла я, прижимаясь к Мортену.
Королева впервые мне улыбнулась. По-матерински тепло. Подошла, взяла за руку и погладила своими нежными пальцами.
— Как ты смотришь на то, чтобы утром выпить со мной чаю на террасе, Янесса? Расскажешь о себе, о своей семье, о своем мире. Я уверена, это будет интересно.
— Я же говорил, — шепнул мне на ухо Мортен и поцеловал в висок.
Я с улыбкой кивнула:
— С удовольствием, ваше величество.
— Думаю, в Скайдоре ты будешь представлена Янессой Смелой. Народ тебя полюбит.
Лед тронулся, и я наконец-то выдохнула.
Решив на этом закончить экскурсию по замку, мы отправились по комнатам. Когда выходили из подземелья, я улучила минуту в последний раз обратиться к Айварису:
— Это же ты притащил сюда змею?
— По-твоему, мне больше нечем заняться? — фыркнул он.
— Вы с Вермундом учуяли бы ее через стену. Но ни один из вас не шевельнулся. Ты знал, что в подземелье змея.
— Ты умная, Янесса, — все-таки сдался он, и мы немного отстали от остальных. — Наша мать хорошая женщина. Просто ей нужно было показать, какая ты на самом деле. Кстати, змея была беззубая. Я их вырвал.
— Какой же ты… — улыбнулась я, не зная, какими словами обозвать его. — И часто ты это делаешь?
— Что?
— Отталкиваешь от себя людей, а сам тайно им помогаешь?
— Я неисправимо люблю своих братьев.
— Тогда позаботься о коне Мортена, — попросила я. — Он сослужит тебе хорошую службу. — Подтянулась на носках и чмокнула Айвариса в щеку. — Надеюсь, ты найдешь свое счастье даже в том мрачном мире, в который себя загнал.
— Пообещай мне кое-что, Янесса.
— Говори.
— Ты никогда не станешь причиной раздора Бранда и Мортена.
— Клянусь. Они никогда из-за меня не повздорят. А если нарушу слово, можешь обезглавить меня своим мечом.
Уголок его губ дернулся.
— Договорились, — согласился он, отпуская меня к женихам.
Ему с Вермундом тоже пора было готовиться к очередной ночи в подземелье.
Мы с Брандом и Мортеном проводили королеву до ее покоев, пожелали доброй ночи и оставили ее с камеристками и охраной. Нам тоже надо было отдохнуть. День выдался насыщенный. Мы дошли до двери моей комнаты, и я остановилась, взявшись за ручку.
Бранд и Мортен впервые проводили меня вместе. Обычно они делали это поочередно, и неловкости не было. Сегодня у меня мурашки бежали по коже от мысли, что им обоим нужно пожелать спокойной ночи и поцеловать. На глазах друг у друга.
— Просто спрячешься за дверью? — спросил Бранд, рукой опершись о стену.
Я робко подняла лицо, взмахнула ресницами и толкнула дверь, увлекая своих женихов за собой.
— Нет, сегодня не спрячусь.
Попятившись, я вышла в центр комнаты, освещаемой льющимся в окно лунным светом, сняла камзол Мортена и медленно стянула платье с плеч. Спустила с груди, расстегнула потайную пуговицу на талии и позволила блестящей ткани скользнуть по бедрам. Оставшись перед Брандом и Мортеном лишь в шелковых чулках, туфлях и диадеме, я перешагнула через упавшую на пол одежду и голодно промурлыкала:
— Закройте дверь. Не хочу, чтобы нас услышали…
Эпилог
Повторять дважды не потребовалось.
Мортен первым устремился ко мне, стиснул в своих объятиях и накрыл мои губы поцелуем. Думаю, Бранд поддался. Позволил младшему брату один раз оказаться быстрее.
Пока Мортен опустошал мою голову, жадно целуя губы, Бранд запер дверь, снял с себя камзол, положил его на спинку кресла и принялся неспешно расстегивать брючный ремень, не сводя с нас разгоряченного взгляда. Ему нравилось наблюдать, как посторонние мужские руки гладят изгибы моего тела, как твердеют мои соски, как я свечкой плавлюсь в чужих объятиях. Это его заводило, возбуждало, сводило с ума.
Сняв рубашку и оголив торс со свежими порезами «Несси», он облизнулся и медленным шагом двинулся к нам. Опустившись передо мной на колени, зубами вцепился в кружево чулка и потянул вниз, ласковыми пальцами гладя меня по ноге. Добравшись до туфли, он осторожно расстегнул ремешок, разул меня, снял чулок и вновь поднялся.
Получая горячие поцелуи от Мортена, осыпающего ими мою шею, ключицу, плечо, я следила за тем, как Бранд обходит нас по кругу, складывая мой чулок пополам, и внутренне напрягалась. Он что-то задумал и не собирался озвучивать свои планы.
Встав у меня за спиной, аккуратно снял с головы диадему и завязал глаза, обжигающе шепча на ухо:
— Не сопротивляйся, Несси. Тебе понравится.
Я закусила губу, погружаясь в томительную темноту. Доверие к Бранду и Мортену и успокаивало, и интриговало. Я с легкостью определяла их по шепоту, запаху, температуре тела. Отличала поцелуи и ласки. Безошибочно могла сказать, чьи губы коснулись моей кожи, кто снял с меня второй чулок и туфлю, чьи руки перенесли на кровать. Но во тьме все это имело особенное очарование.
Утонув в шелковистости простыней, я на короткое время осталась одна. Несколько резких шуршащих движений, и мои женихи вернулись ко мне своими обнаженными телами. Облепив меня с двух сторон. Зажав.
— Я напишу твой портрет, — зашептал Мортен мне на ухо, пока Бранд губами и языком исследовал мои соски и ареолы вокруг них, — своей кровью на небе. Дам священный обет, как печатью на гербе. Поклянусь быть твоим как в усладе, так в горе. И великой наградой станет милость духов в дозоре…
От этих стихов у меня защемило сердце. Мне все же удалось исцелить его! Он вновь начал писать, обретал свет, возвращался к своим мечтам.
— Зачитай ей еще что-нибудь, — подсказал ему Бранд. — Она гармонично вибрирует на твой голос.
Я улыбнулась, растекаясь промеж двух мощных тел.
Пальцами провела по твердым мышцам, набрела на свежие ранки и замерла. Это ведь очень больно — резать себя ножом. На подобный ритуал способен решиться лишь по-настоящему влюбленный мужчина. Тот, кто готов жизнь отдать за возлюбленную.
— Как же я вас люблю, — всхлипнула я и, вопреки слепоте, сразу наткнулась на губы Бранда.
Одарила его долгим поцелуем и повернулась к Мортену. Целовала их поочередно. Все смелее
