в нужный ему формат. А Лера для него оказалась просто расходным материалом. Мне очень больно и стыдно, что он мой отец. Но самое страшное, что с Лерой я оказался таким же уродом и повёл себя точно так же, как и он. Я просто выбросил её из жизни, предоставив ей самой заботиться о себе и выживать в той ситуации. Хотя попала она в неё из-за меня! Это пугает меня больше всего. Я не хочу быть таким, как он!
– Не преувеличивай. Ты не такой как он хотя бы потому, что ты осознаёшь свои ошибки, а он, судя по всему, – нет.
– Полгода! Полгода я живу, как моральный урод. А ведь брат мне неоднократно говорил об этом. Я ему не верил. Думал, что он влюблён в Леру, потому её выгораживает.
– Он правда влюблён?
– Не знаю. Может и влюблён. Он любил её, ухаживал за ней долго, но безуспешно. А я ревную. И потому не прислушался к нему.
– И что ты собираешься теперь делать?
– Для начала я хочу показать это Лере. Она должна знать, что это я во всём виноват. Что из-за меня она пострадала и потеряла ребёнка. Что я – чудовище, отказавшее ей в поддержке, когда она так в ней нуждалась.
– Думаешь, она этого не знает?
– Она не знает, что это всё устроил отец. Скорее всего, она винит себя, что допустила такую ситуацию.
– Но ведь у тебя была возможность её поддержать. Или по крайней мере не добивать требованием от неё денег за то, в чём она сама была жертвой.
– Согласен, я очень виноват перед ней. Но понимаете, тогда у меня такое состояние было, будто меня выпотрошили. Отец стал наседать, предлагать помощь, нанял специалистов, чтобы они удалили из сети эти ролики и затушили сплетни. И так как-то повернул, что я ему должен. А потом пошёл прессинг по поводу развода. Возможно, я подонок, но я живой человек, со своими чувствами и эмоциями, я понял, что не смогу с ней жить после этого. Я думал, что вернусь, мы встретимся с Лерой, возможно, ещё раз поговорим и подадим совместное заявление о разводе в ЗАГС. У нас брачный контракт, общего имущества не нажили, делить нечего. А отец навязал мне адвоката и развод через суд. И я, честно говоря, вообще был не в курсе, что там происходило. Брат предупреждал, что они хотят всё втихаря провернуть, а я озадачил адвоката поиском Леры – и успокоился, не уточнил, нашёл ли он её. Виноват, знаю. Ну вот так вышло. Приехал – и тут же заседание, решение. Я как увидел его текст, чуть в обморок не упал. Я же не требовал и не собирался требовать эти деньги, они лишь формально были прописаны в решении суда! Думал, я постепенно отцу всё сам верну.
– Что будешь делать, если Лера не захочет тебя слушать? Она только-только стала приходить в себя.
– Не знаю. Буду пробовать снова и снова.
– А потом что?
– А потом… Потом, возможно, пойду в полицию, если она захочет. Но боюсь, отец отмажется.
– И как ты своим в глаза смотреть будешь?
– Честно говоря, мне бы перед Лерой и Рустамом как-то оправдаться. А остальные меня волнуют куда меньше.
Глава 32
Лера
В субботу утром звонок в двери. Мы завтракаем, гостей не ждём. Подскакиваю, бегу к двери, смотрю в глазок. И не знаю, что делать.
– Лера, кто там? – мама выглядывает в прихожую. Видя мой растерянный вид, подходит к двери, смотрит в глазок, приоткрывает.
– Нина Леонидовна, здравствуйте.
– Что из того, что я тебе в последний раз сказала, ты не понял?
– Я всё понял, но мне очень нужно с Лерой поговорить.
– Она не хочет с тобой разговаривать.
– Можно она мне скажет это сама?
Мама смотрит на меня вопросительно. А я будто дара речи лишилась. Я не знаю, что ответить! Любопытно, зачем он приехал. Но я маме пообещала, что больше никогда не стану с ним разговаривать. Правда, это было после того, как я грохнулась в обморок в суде, увидев документы о разводе. Но потом он без суда отказался от компенсации. Хотя это, конечно, –слабенькое оправдание.
– Лера, скажи ему, – из оцепенения меня выводит мама.
Подхожу к двери, выглядываю и говорю совсем не то, что думаю.
– Я не буду с тобой разговаривать. Мы всё уже обсудили, и ты подписал, что претензий ко мне не имеешь.
– Лера, у меня нет к тебе никаких претензий. У меня появилась информация, которой я хочу с тобой поделиться, чтобы вместе решить, что делать дальше.
Мне очень хочется узнать, что же он такое узнал, интересное для меня. И, возможно, если бы не мама, я бы с ним поговорила. Но мама всё равно нам не позволит этого. А потом ещё и меня поедом есть будет.
– Не надо, я ничего не хочу знать.
Захлопываю дверь. Руки-ноги трясутся. Мама меня обнимает и шёпотом говорит:
– Всё правильно, моя хорошая. Идём чай допивать.
Больше он не звонит в дверь. Но я чувствую, что он там. Окончив завтрак и сложив посуду в посудомойку, выскальзываю в коридор и смотрю в глазок.
Шамиль стоит, прислонившись спиной к стене. В руках у него цветы. Когда я заглядываю в глазок, он поворачивается к двери и говорит:
– Лера, поговори со мной, пожалуйста. Я не уйду, пока ты не уделишь мне хотя бы 15 минут.
Но я не открываю. Говорить при родителях не хочу. А идти с ним куда-то боюсь.
Спустя несколько часов снова выглядываю. Сидит на корточках. Цветы рядом с ним на полу.
После обеда Виктор Алексеевич везёт Славика в секцию. Они выходят из квартиры, Шамиль поднимается. Отчим перекидывается с ним несколькими фразами и уходит.
Выглядываю снова и снова. Шамиль меняет позу, но от двери не отходит. Он вообще ел что-то? Я всё время в напряжении.
Славик с отцом возвращаются к ужину. Вижу через глазок, как они выходят из лифта, прислушиваюсь.
– Не пускают тебя?
– Нет.
– Такова твоя се ля ви. Сам виноват.
– Не спорю. Я бы хотел загладить свою вину, так не дают.
– Видимо, считают, что загладить невозможно.
Отчим с братом заходят. Выглядываю через приоткрытую дверь.
– Лера, всего
