гордилась. Вызывала разных духов, изучала условия, что-то придумывала. Оформляла, как лабораторные. Целая тетрадка была. Потом решила активно использовать знания в жизни. Я же не знала, что любая услуга сущности с той стороны — не бесплатная.
— Много наиспользовала?
— Да немного, пару проказ сделала. Больше напугала, чем пошутила. Но репутацию ведьмы приобрела.
— Контракт заключила?
— Что-ты! Ничего не делала. Но там это никого не волнует. Оплату требуют за любую услугу.
— И с тебя потребовали?
— Что с меня брать? Решили телом воспользоваться.
— Ого! Страшно?
— Не то слово. Когда ночью тоскливая жуть слизью в тебя вползает, сильнее страха нет.
— Бесформенная?
— Четкой формы нет, как гигантская медуза со ртом.
— И что было?
— Черты лица стали меняться. Потом не помню. Очнулась, гоню его. А оно обратно. Вспоминаю — трясет. Позвонила подруге. Та к какой-то бабке. Бабка в церковь направила. Там говорят, отчитывать надо, но вижу, что священник сам боится. Надо в Лавру, говорит, везти. Помню, что вырвалась и бежать. Дальше провал. Очнулась уже здесь. Ганна рассказала, что я сутки лесами пробиралась. Потом знакомый ее увидел, поймал да привез.
— Страшно! После такого я бы здесь год сидела не вылезая.
— А я и сижу. В прошлом году это было. Домой письмо написала. Приехали родители в Ольманы. Целая эпопея была. Но убедила, что лучше здесь, чем в психушке. К тому же вид у меня вполне здравый. Написала заявление на академку, они все оформили, продуктов завезли.
— Больше не вселялись?
— Ганна отогнала. Потом меня научила, все ошибки объяснила. Это не магия, а замануха для таких простофиль, как я.
— Да и у нас не магия — Наука. Мы же своей силой все делаем, используем законы природы. Ну, невидимая природа, и что?
— Вот-вот. Но самое главное, я смысл своей жизни начала понимать и свое место. Когда это знаешь, никакие бури тебя не сдвинут.
— А я еще нет.
— Все впереди, — она не сдерживает чувств, мы обнимаемся и стоим прижавшись щеками друг к дружке.
Силы мои восстановились. Но страх остался. Вечером разговариваем с Ганной на эту тему.
— Тетя Ганна. А что там было? Почему так плохо?
— Место такое. Силы сосет. Нижний мир. Туда попасть легко, а вот обратно очень сложно. Если бы Егор Тимофеевич не тянул, там бы и осталась.
— Ему тоже досталось?
— Тоже, но он опытный. Больше потерял силы, когда следы заметал.
— А кто за нами идет?
— Люди. Одни за деньги. Другие — борцы за идею. Все как всегда.
— Плохая идея, за которую убивать надо.
— Идеи здесь простые — власть и деньги. А вот для достижения каждый думает, что хитрее других. Сделает финт и в дамках. Ищут тайные силы, которые уничтожат противника, дадут скрытое влияние. А находят бесов разных рангов. Ждут инопланетян, что то же самое. Копают древности в надежде на забытые технологии предыдущих цивилизаций.
— Находят?
— А как же! Только забывают, что прежние сами себя погубили. Путь в никуда.
— Но есть же настоящее что-то?
— Есть. Контакты с другими мирами. Их достижения, еще не приведшие к гибели. За этим главная охота. Любой, кто может пройти, становится смертельным врагом номер один. Они же не понимают, что человека может не интересовать бессмертие, мировое господство, бесконечное богатство.
— Я так поняла, они и образумиться могут. Ульрих, вот например.
— Это их и бесит. Но пример не удачный. Юрась просто был на службе. Его использовали до определенного момента. А когда стал подавать признаки сомнений, то решили убрать. А поскольку он все-таки Мастер Ока, то ситуацию просчитал и сбежал. Защиту поставил, как мог и нужных людей увидел. Те, кто за ним стоял, отказались от своего пути и выбрали служение демонам.
— А сейчас за ним следят?
— Пытаются. Здесь вас никто не видит. Остров заморочен от чужих глаз. Место такое, выход энергии Земли. Силы восстанавливаются, стареем медленней. Сколько, думаешь мне лет?
— Около сорока.
— Семьдесят в этом году будет, — она смотрит на меня, наслаждаясь эффектом.
— Ничего себе! Так Егор Тимофеевич у вас пропадал?
— Еще такие места есть. Но не все закрыты. Власть имущие стараются себе прибрать.
— А если и это место тоже?
— Даже если десант высадят, мы сможем уйти. Правда, скорее всего в один конец. Обратно не вернемся.
— Здесь проход есть?
— Легко открывается.
— А что там?
— Этого тебе знать пока не надо. Марыся, ты уже окрепла, — уводит она разговор, — не хочешь сама посмотреть, кто за тобой следит? И как это делает. Скоро самое время.
— Тогда сегодня и попробую, — я понимаю, что это новое задание.
Ночью я бросила одеяло на пол и раскинулась звездой. Ищу зацепку, где взяли мой след. Много времени уходит на просмотр последних событий в таком ключе. Вижу белые полосы энергии. Сгусток возле забора. Как произошло? Вот я прыгаю через забор. Заколка вылетает и падает. Вот человек в очках с рамками ходит по улице, по двору, возле колодца, идет к забору. Поднимает заколку и радуется. Переношусь дальше. Он один в комнате. Помещает заколку в какой-то ящик. Зажигает горелки, что-то жжет. Сущность, как облачко тумана, входит в ящик. И рисует ему мой образ на линзе. Нечетко, смазано, но по силуэту похоже. Потом она же двигает маятник в его руке над картой. Он помечает место и что-то записывает.
Утром докладываю все Ганне.
— Ужас, тетя Ганна, это же ему не расплатиться!
— Его проблемы. Ты что будешь делать?
— Если уровень той сущности ниже, а он ниже, то пока я не разрешу, ничего он не увидит. Он может привлечь более сильную через жертвоприношения.
— Так ты разрешала?
— Не думала об этом.
— Но и не запрещала?
— Точно нет. Я же не знала, что он так делает. От Ульриха моих сил закрыться не хватит.
— Юрась своей силой смотрит и по-другому. Так что надо делать?
— Закрыться?
— Конечно. Запретить, свою волю проявить и закрыть себя от таких просмотров. Вот тебе и дело. Создавай запрещающую печать.
Ага. Легко сказать. Я черчу круг. Приходят образы знаков. Рисую их внутри круга. И встаю сама.
— Молодец, — усмехается Ганна, — пока в круге стоишь, тебя не видят. А если Вия позовут? «Поднимите мне веки».
— Ну что делать то? Мне не до шуток.
— Создай постоянную форму. Оберег нужен.
— Нет у меня ничего в головушке, не пришло.
— Жалко. Это значит, что ты сама себя ни лечить, ни защитить таким способом не можешь.
— На счет лечения давно уже знаю. Пробовала, не выходит. Приходится все время себя в форме держать.
— Если бы сейчас
