Ознакомительная версия. Доступно 32 страниц из 157
быть на рассвете ясного летнего дня в годы своего величия. В «Саламбо» автор пишет: «Они стояли на террасе. Перед ними расстилался мрак, в котором, казалось, скрывались какие-то громады, подобные волнам окаменелого черного океана.
Но с восточной стороны поднялась полоса света. Слева совсем внизу каналы Мегары начали чертить белыми извилинами зелень садов. В свете бледной зари постепенно вырисовывались конические крыши семиугольных храмов, лестницы, террасы, укрепления; вокруг Карфагенского полуострова дрожал пояс белой пены, а море изумрудного цвета точно застыло в утренней прохладе. По мере того как ширилось розовое небо, стали выдвигаться высокие дома, теснившиеся на склонах, точно стадо черных коз, спускающихся с гор. Пустынные улицы уходили вдаль, пальмы, выступая местами из-за стен, стояли недвижно. Полные доверху водоемы казались серебряными щитами, брошенными во дворах. Маяк Гермейского мыса стал бледнеть. На самом верху Акрополя в кипарисовой роще кони Эшмуна, чувствуя близость утра, заносили копыта на мраморные перила и ржали в сторону солнца».
Против этого большого семитского города и его империи Рим вел войну более ста лет (264–146 годы до н. э.). Эта война изменила облик средиземноморского мира. Начало Первой Пунической войны – одна из самых важных дат в истории. Она знаменует начало объединения этого моря, единственного объединения, которое оно когда-либо знало.
Если столкновение между Спартой и Афинами сейчас, оглядываясь назад, можно считать неизбежным, на первый взгляд трудно найти причины, мешающие Риму и Карфагену двигаться разными путями, не вступая в конфликт. Римляне, суровый итальянский народ, намного менее цивилизованный и изощренный, чем их соседи этруски, вроде бы имели мало черт, которые могли бы выдвинуть их на первый план, как властителей средиземноморского мира. Одного качества было у них не отнять – способности к управлению. Эти дисциплинированные строгие люди также были хороши на войне, причем им был свойствен не блеск греков, а бульдожье упрямство. При сравнении темпераментов греков и римлян неизменно приходит на ум басня Эзопа о зайце и черепахе.
К III веку до н. э. благодаря процессу медленной политической эволюции и постепенной военной экспансии римляне стали хозяевами Италии. Галлы на севере, греческие города на юге, этруски и горцы-самниты – все сдались перед римским мечом и римским чувством патриотизма. Именно патриотизм – любовь к стране вкупе с чувством принадлежности к определенному народу, считая его высшим, чем другие, – отличал римлян от греков или карфагенян. Грек мог чувствовать себя выше по сравнению со всеми «варварами», но даже под командованием зажигательного гения Александра он оставался индивидуалистом, который прежде всего ищет выгоду для себя, не думая о своих соотечественниках. Карфагенянин, с другой стороны, был, как и его финикийские предки, всегда готов избежать конфликта, если только его оставят в покое и позволят мирно торговать. Если эксцентричность и блеск отличали грека, то карфагенянин выделялся предприимчивостью и трудолюбием. Зато римляне обладали смышленостью и выносливостью земледельцев.
И снова яблоком раздора на Средиземноморье стала плодородная, богатая зерном и фруктами Сицилия – остров, занимающий господствующее географическое положение и чрезвычайно важный для экономики Древнего мира. Эта земля, которую впоследствии Джузеппе ди Лампедуса в «Леопарде» назвал «холмистой до самого горизонта, неуютной и нерациональной, зародившаяся, очевидно, в безумный момент творения», снова стала предметом спора двух господствующих на Средиземноморье сил. Словно большая теплая женщина, небрежно раскинувшаяся в середине моря, Сицилия спровоцировала очередной конфликт за право быть ее хозяином.
Инцидент, приведший к войне между двумя основными средиземноморскими державами, аналогичен тому, что столкнул на Сицилии Афины и Спарту. Тогда маленький городок Сегеста обратился к Афинам с просьбой вмешаться от его имени против соседнего Селинуса. Теперь, в 264 году до н. э., к Риму и Карфагену обратилась группа итальянских наемников, захвативших город Мессина. Им нужна была помощь против нападения Сиракуз. Так и возник конфликт между державами. Карфагеняне прибыли на место первыми, заняли Мессину и заключили мир с Сиракузами. Римляне, не желая видеть карфагенян у власти в городе, который доминирует над важным проливом между Сицилией и Италией, высадили войска на берег и захватили карфагенского адмирала. Карфагеняне были вынуждены уйти, и римляне, безусловно, уверились, что получили важную и крайне выгодную позицию, – они уже рассчитывали захватить весь остров. В ответ на действия римлян два бывших врага, греки и карфагеняне, объединились против нового актера на сицилийской сцене. Между Сиракузами и Карфагеном был подписан договор, и оба города объявили войну Риму.
Первые годы этой Первой Пунической войны (она была названа Пунической, потому что римляне всегда именовали карфагенян Poeniy – финикийцами) были отмечены успехами римлян. Они успешно удерживали Мессину от нападений карфагенян и одновременно отобрали у врага несколько городов. На основании первой фазы войны можно было сделать два вывода. Во-первых, наемники, которых использовали карфагеняне, не были ровней дисциплинированным римским пехотинцам. Во-вторых, у Рима нет шансов на победу, пока Карфаген господствует на море.
Говорят, что захваченная карфагенская квинквирема стала для римлян моделью, и они немедленно приступили к строительству нового флота со своим обычным упорством и практичностью. Римляне кое-что привнесли и от себя. Их гений заключался во взятии идей, концепций и даже практических изобретений у других народов, затем адаптации их для себя, усовершенствовании и налаживании «массового производства». Здесь можно провести параллель с японцами в более поздние века.
Начав строить флот, чтобы бросить вызов Карфагену, римляне сразу внесли усовершенствование в карфагенский прототип. Понимая, что они не смогут превзойти на море карфагенские корабли и их адмиралов (все же у них был вековой опыт ведения войны на Средиземноморье), они решили изменить саму модель будущей войны на море. Если они вынуждены согласиться с тем, что карфагеняне – лучшие моряки и судоводители, значит, необходимо придумать модель морского боя, при котором необходимо лишь минимальное искусство мореплавания. Римское изобретение – corpus – мост, достаточно крепкий, чтобы выдержать вес солдат. Corpus оставался подтянутым к мачте до тех пор, пока квинквирема не подходила бортом к борту противника. Закрепленный в нижней части мост быстро опускался в момент касания бортом. Он падал на палубу корабля противника, и острый железный выступ удерживал его на месте. Поэтому мост и получил название corpus – ворон – за острый клюв. Как только мост оказывался на месте, римские солдаты перебирались на палубу противника и вступали с ним в бой, как на земле. Поскольку их мечи и дротики были эффективнее и они были лучшими солдатами, чем карфагеняне, они, таким образом, превращали свое недостаточное владение искусством мореплавания в преимущество.
В отличие от предыдущих действий галер, когда главным оружием был таран, и целью командира было
Ознакомительная версия. Доступно 32 страниц из 157
