отвечала я.
– А во сколько они обычно возвращаются?
– Поздно. Егор иногда и не приезжает.
Отмечать шестнадцатилетние папа предлагал в ресторане. Причем не обязательно в «Конте-Конти», я имела щедрое право выбрать абсолютно любое заведение Москвы. Но мне хотелось дома. Это же был первый день рождения в кругу настоящей семьи.
Чтобы выглядеть повзрослее, я еще во вторник купила короткое бордовое коктейльное платье на тонких бретельках и помаду немного темнее привычной. Проснувшись в восемь утра, я начала долгожданное перевоплощение. Мне хотелось принимать поздравления при полном параде, еще полчаса, и все по очереди начнут заглядывать ко мне с подарками.
Я заплела французскую косу не туго, чтобы сохранить объем слегка вьющихся волос. Макияж занял минут двадцать, я нанесла его довольно умело, потому что заранее попрактиковалась. Платье смотрелось отлично: верх мягко прилегал к телу, а далее шла расклешенная юбка, не скрывающая стройные ноги.
– Мне шестнадцать, – прошептала я, глядя на отражение в зеркале. – Павел, мне уже шестнадцать лет.
Когда я была готова, в дверь постучала Эмма. Она зашла неторопливо и важно, сдержанно улыбнулась, остановилась возле кресла, сцепила руки перед собой и торжественно произнесла:
– Дженнифер, поздравляю вас с днем рождения. Пусть ваша жизнь будет прекрасной и обязательно сбываются мечты.
Эмма всегда притягивала меня необычной, интересной, немного несовременной внешностью и невозмутимостью. Она носила одежду темных тонов, которую украшали накрахмаленные, связанные крючком, безупречно белые воротнички и манжеты. Я подозревала, что Эмма их вяжет сама. Ее длинные светлые волосы всегда были собраны в тугой пучок на затылке, и довольно часто в прическе участвовали различные гребни. При своей полноте Эмма в основном двигалась быстро и бесшумно, но иногда она все же вплывала в комнату величественно-неторопливо, и в такой момент следовало ожидать или корреспонденцию, или какое-либо известие.
– Большое спасибо, – ответила я и тоже улыбнулась.
– Какая же вы хорошенькая, – искренне добавила Эмма, задержав на мне доброжелательный взгляд. – Андрей Дмитриевич ждет вас внизу. Спуститесь, пожалуйста.
Получив первый комплимент, я счастливо вздохнула и автоматически поправила шелковистую бретельку платья. Я полагала, что мой день рождения будет похож на день рождения Павла и Егора, но если нужно спуститься, то…
Увидев с лестницы всю семью в сборе, я поняла, что папа решил сделать утро максимально праздничным. Меня сразу окружили со всех сторон и я, смущенная, начала принимать подарки.
– Дженни, я каждый день радуюсь, что ты у меня есть. С днем рождения, дочка. – Папа обнял меня и поцеловал. – Какая же ты красивая… – И он протянул мне большой букет кустовых роз нежного чайного цвета и золотистый пакет с подарком.
– Дженни, поздравляю. – Елена Валерьевна отдала мне тяжеловатую фиолетовую коробку, обвязанную желтой лентой, и улыбнулась. – Это для ванной, уверена, все ароматы тебе понравятся.
Я полагала, что папа и Елена Валерьевна подарят общий подарок, но, видимо, они решили, что чем больше подарков, тем лучше, и меня это, конечно, радовало. День рождения с самого утра не был похож на все предыдущие, и я получала удовольствие от каждого мгновения. И уже не терпелось заглянуть и в пакет, и в коробку.
– Дженни, ты выросла… – приподняв правую бровь, со значением произнесла бабушка. – Это чувствуется. И на тебя невозможно наглядеться. С днем рождения, дорогая. Пусть твоя жизнь будет успешной и полной радости.
И в моих руках очутилась еще одна коробка – небольшая и бежевая.
– Давай-ка я тебе помогу. – Папа забрал у меня подарки.
Я благодарила всех и усиленно ждала, когда же придет очередь Павла. Он стоял с Егором чуть в стороне и держал большущий букет красных роз. Именно такого цвета была роза, подаренная мне в мае, когда мы ездили в торговый центр за одеждой. И это, конечно же, неслучайное совпадение, понятное лишь нам двоим, вызвало в душе приятное волнение.
– С днем рождения, Дженни. Ты у нас теперь большая. – Павел широко улыбнулся, протянул подарок и букет, а затем быстро поцеловал меня в щеку. Так и положено целовать младших сестер. – Желаю тебе огромного счастья. Ты – самая лучшая и самая красивая, всегда это помни.
– Спасибо… – Наши глаза встретились.
«Дженни, как бы я хотел поцеловать тебя совсем по-другому…»
«Обещай, что придумаешь до вечера, как это сделать…»
– У меня сегодня самая приятная миссия, – весело сказал папа. – Я ответственный за сохранность цветов и подарков.
И мои руки вновь освободились.
Развернувшись к Егору, я пожалела, что именно он поздравляет меня последним. Лучше бы его слова потонули под добрыми фразами папы и Павла, а не остались дребезжать в душе. Я понимала, что для Егора участие в поздравлении – формальность, и это естественно при наших непростых (а, вернее, плохих) отношениях. Но все же самый лучший подарок, который он мог мне преподнести, – это равнодушие. Я мечтала стать для него неодушевленным предметом, по которому он бездумно скользнет взглядом и пройдет мимо.
– С днем рождения, Дженни. Расти большой, – без тени эмоций произнес Егор и протянул мне упакованный в голубую матовую бумагу подарок. Его лицо оставалось спокойным и не выражало интереса к моей скромной персоне. Это могло расстроить кого угодно, но только не меня.
– Спасибо.
– Павел, ты ответственный за шампанское, – сказал папа.
– Мы будем его пить с утра? – уточнила Елена Валерьевна.
– Да, – усмехнулась бабушка, – как истинные аристократы.
– Сейчас. У меня все готово, – отозвался Павел.
– Я принесу, – предложил Егор, явно воспользовавшись поводом отойти в сторону.
Подарки я распаковывала с трепетным удовольствием. И было не важно, что я обнаружу под красивыми обертками. Чтобы там ни было, это имело отношение к укоренившемуся в душе ощущению настоящего праздника. Когда Лиза позвонила и поздравила меня, я еще раз сказала ей огромное спасибо за то, что весной она написала письмо моему отцу. «Я тут совершенно ни причем. Все должно было случиться именно так, а не иначе. Твоя мама знала, что и кому доверять», – важно ответила Лиза, но я поймала теплые ноты в ее голосе.
Папа подарил цепочку с маленькой очаровательной подвеской – ветка дерева с миниатюрными листьями, а к ней на колечке прикреплена птичка. Я сразу надела эту красоту.
Елена Валерьевна подарила набор с различными солями и маслами для ванн, абрикосовым скрабом и вкусно пахнущим кремом для тела.
Шкатулка от бабушки точно имела историческую ценность. Очень похожие я видела в музеях: перламутровые, с аккуратными замочками, тонкими рисунками на крышке и узорчатыми металлическими вставками по краям.
– Главное, ничего случайно не отломать… – протянула я и поставила шкатулку на стол под лампу. – Пока здесь будет твое место.
Подарок от Егора я распаковывала осторожно, точно
