id="id24">
VIII
СТРАННОЕ СОВПАДЕНИЕ
Я слышал потом, что король Карл от души смеялся, когда узнал, каким образом один джентльмен обманул де Перренкура и увез у него из-под носа даму, посланную приготовить герцогине Йоркской все нужное для ее посещения французского двора.
– Этого Урию не удастся поставить во главе войска во время битвы, и Давиду не пришлось поставить на своем! – сказал король.
Он смеялся, хотя я расстроил его собственные планы, вероятно потому, что к тому времени, когда известия достигли Кале, он уже не сомневался в собственном успехе у Луизы де Керуайль и не горевал о том, что де Перренкур потерпел поражение. Он подписал договор, получил свои деньги; Луиза де Керуайль, хотя еще не оставалась в Англии, но обещала приехать – неудивительно, что король был доволен. Я думаю, что втайне он несколько злорадствовал по поводу неудачи величайшего короля того времени, которому слегка завидовал. Во всяком случае король смеялся, а затем заявил, что едва ли в его власти вернуть мисс Кинтон к сознанию своего долга. Он осуждал поступок Барбары, но не особенно строго, а когда узнал, что герцог Монмут имел несколько иное представление о «долге» мисс Барбары, то рассмеялся снова, пожал плечами и сказал: «Значит, у этого Урии – два Давида. Плохо его дело», – и рассмеялся опять.
Проводить человека до дверей дома нетрудно, но попасть туда, когда пред ним закрыли дверь без приглашения, очень мудрено. Ему поневоле приходится оставаться на улице. Так случилось и со мною. Оставшись у порога Манор-хауза, я не мог никак узнать, что происходило внутри между Барбарой и лордом Кэрфордом. С досадой я бросился на траву Манор-парка, проклиная свою судьбу, и если не самое Барбару, то женские капризы и фальшивость, не чуждые и ей.
Между тем пьеса разыгрывалась дальше, хотя без моего участия. Да позволено мне будет сойти пока со сцены, которую я слишком долго занимал.
Больная мать Барбары была давно уже в постели, и сама Барбара, утомленная дорогой и расстроенная, хотела последовать ее примеру, как вдруг в дверь дома раздался громкий стук. Подъехал всадник в сопровождении двух слуг; он настойчиво требовал свидания с хозяйкой дома, а услышав, что она легла, спросил мисс Барбару. Имени своего он не сказал, но заявил, что имеет неотложное дело от самого лорда Кинтона. Его попросили войти. Барбара с удивлением узнала в позднем посетителе Кэрфорда, почтительно раскланявшегося пред нею. Она знала от меня достаточно, для того чтобы встретить его не особенно приветливо, но деликатность дела помешала мне сказать ей все, что было мне известно. Поэтому она обвиняла своего поклонника только в излишней скромности пред своими высокопоставленными соперниками. Знай она действительную роль Кэрфорда, то, конечно, не стала бы говорить с ним; впрочем, и теперь она постаралась было отложить объяснение до завтра. Но Кэрфорд просил выслушать его немедленно от имени ее отца, уверяя, что она не знает вполне всей опасности, угрожающей ей. Это подействовало, и Барбара согласилась слушать.
– Какое же поручение вы желаете передать мне от моего отца? – холодно спросила она.
– У меня нет никакого, – с хорошо разыгранным смущением проговорил Кэрфорд. – Я употребил этот способ, чтобы быть принятым вами, опасаясь, что одной моей преданности окажется для этого недостаточно, хотя вы хорошо знаете ее. Несмотря на то, что этого поручения сейчас нет, я думаю, что оно скоро будет. Нет, нет, вы должны выслушать меня! – заключил он, видя, что она встает с места.
– Я выслушаю вас и стоя, милорд!
– Вы жестоки ко мне, мисс Барбара, но слушайте меня, как вам угодно, только обратите внимание на мои слова. Завтра вы получите известие от своего отца. Вы их давно не получали?
– Давно; мы оба были в отлучке и не могли переписываться.
– Завтра вы получите письмо. Могу я сообщить вам то, что в нем заключается?
– Как вы можете сделать это, милорд?
– Это выяснится потом, – решительно сказал Кэрфорд. – прибытие письма докажет вам, прав я или нет. В нем будет распоряжение от имени вашего отца, чтобы вы немедленно ехали с его посланным и вашей матерью.
– Моя мать не в состоянии никуда ехать.
– Тогда одна вы, с какой-нибудь горничной; вам будет указано ехать прямо в Дувр.
– В Дувр? – воскликнула Барбара, вздрогнув при упоминании того места, откуда ей только что удалось бежать. – Зачем же?
– Герцогиня Орлеанская едет обратно во Францию, и вы должны сопровождать ее, – многозначительно сказал ее собеседник, пристально глядя ей в лицо.
Барбара бессильно опустилась на стоявший около нее стул.
Кэрфорд склонился к ней и продолжал поспешно и убедительно:
– Слушайте и не теряйте времени, а действуйте! Один французский дворянин, по имени де Фонтелль, будет завтра здесь. Именно он привезет вам письмо от отца и должен проводить вас в Дувр.
– Этого не требует мой отец? – воскликнула Барбара.
– Вы это увидите из его письма.
– Тогда я поеду. С отцом я буду в безопасности, а когда он все узнает, то не допустит меня ехать во Францию.
До сих пор лорд Кинтон ничего не знал о происходившем с его дочерью, так же, как и ее мать, болезнь которой не позволяла сообщать ей о таких тревожных событиях.
– Конечно, с отцом вы будете в безопасности, если только найдете его, – сказал Кэрфорд. – Слушайте, я все скажу вам. Прежде чем вы будете в Дувре, ваш отец уедет оттуда. Как только было послано его письмо к вам, король нашел предлог послать его в Корнуэльс. Лорд Кинтон сейчас же написал вам снова, чтобы вы не ехали в Дувр, пока он не пришлет за вами, и поручил это второе письмо слуге Арлингтона, ехавшему в Лондон. Но слуга лорда Арлингтона хорошо знает, когда ему надо торопиться и когда не спешить. Вы должны были уже уехать отсюда, прежде чем получите второе письмо отца.
Барбара точно оцепенела от ужаса. Кэрфорд говорил внушительно и с глубокой искренностью в голосе.
– Попросту говоря, это – хитрость, чтобы заставить вас вернуться в Дувр, – продолжал он. – У этого де Фонтелля имеется приказ во что бы то ни стало доставить вас, хотя бы именем короля, если письма отца окажется недостаточно.
Барбара сидела в беспомощном раздумье. У Кэрфорда было довольно смысла, чтобы не перебивать ее дум. Он знал, что она изыскивает выход из этого положения, и хотел дать ей время убедиться, что выхода нет.
– Когда
