она раздала бутоны почти пятидесяти участникам рейда.
— Сколько у тебя их? — спросил я.
Арго ухмыльнулась.
— Это все, потом наберу еще.
Бутоны начали трескаться и раскрываться, обнажая лепестки, похожие на кристаллы льда. Ниррнир, которая спала во время подготовки к битве с Боссом, воскликнула:
— Вау!
И выражение невинного удивления полностью соответствовало ее чертам лица.
В конце битвы с Боссом этажа после того, как я нанес тот крестообразный удар Печальным ноктюрном, и огромная туша Агиэллы разлетелась на миллион осколков, как и все другие Боссы, у меня была одна мысль, исключавшая всякое торжество: «Он взорвался! А как насчет драконьей крови?!»
Я на мгновение запаниковал, задаваясь вопросом, не должны ли мы были поймать дракона живым, и использовать какой-то инструмент для извлечения крови. К счастью, игра не была такой жестокой. Среди кучи предметов, которые выронил Босс, было семнадцать банок Крови огненного дракона.
Асуна и Арго получили около десяти кувшинов, в то время как Отряд братанов не получил ни одного, что навело меня на мысль, что только игроки, участвовавшие в квесте Ниррнир, были способны их поднять. Я бросил меч в инвентарь, материализовал один из кувшинов и бросился к Ниррнир.
После того, как она выпила моей крови, к ней вернулось около тридцати процентов здоровья, но отравление серебром не исчезло. Кио пришла в себя и окунув палец в банку с кровью, начала капать ее в рот Ниррнир. К пятой порции иконка дебаффа отравления серебром исчезла. Облегчение, которое я испытал в тот момент, могло соперничать только с тем чувством, которое я испытал на пятом этаже найдя Асуну после того, как она провалилась через люк в катакомбах.
Оставив Кио и Асуну присматривать за Ниррнир, я занялся другими задачами. На этот раз я не мог сидеть сложа руки и смотреть, как сорятся АОА и АРД. Мне нужно было решить, кто из двух гильдий «помог больше», и предложить этой гильдии либо Флаг гильдии, либо Меч Волупты (Печальный ноктюрн).
По крайней мере я так думал. Пока я был занят, Кибао и Линд, по-видимому, уже обсудили это.
Колючка Кибао нахмурился и сказал:
— Ты можешь решить, кому хочешь продать флаг или меч на следующем Боссе.
Мой рот открылся от удивления, я Линд пожал плечами и добавил:
— После это прискорбного беспорядка, который мы устроили, кажется более чем дерзким утверждать, что кто-то из нас действительно «помог».
Гильдии направились к лестнице, появившейся в задней части зала, и поднялись на восьмой этаж.
Честно говоря, это стало для меня большим облегчением, так как я сомневался, что смогу выбрать победителя между АОА и АРД. Но это было всего лишь небольшим облегчением, так как мне еще предстояло объяснил им страшную цену использования Печального ноктюрна: поглощение им очков опыта.
Если это будет просто уменьшение существующего количества очков опыта, то с этим еще можно смириться, но если это уменьшение будет приводить к понижению уровня персонажа, то никто не захочет использовать этот меч.
Единственным решением этой проблемы, было превращение в вампира, но это представляло новую проблему.
Ниррнир рассказала, что, когда Повелитель ночи сосал вашу кровь, то вы не получали всю силу вампира. Ваш настоящий титул назывался Гражданин ночи, и ваша боевая мощь была гораздо меньшей, хотя, учитывая то повышение, которое я получил, я не мог даже представить, насколько могущественным может быть настоящий Повелитель ночи. Самым большим отличием было то, что вы не могли создавать собственных последователей. У меня были клыки, и я мог сосать кровь, а человеческая кровь восстанавливала мне некоторое количество HP. Но кого бы я ни сосал, они не превращались в Граждан ночи.
Другими словами, если кто-то из АРД или АОА захочет стать вампиром, чтобы использовать Печальный ноктюрн, то его должен укусить только Повелитель ночи, а Ниррнир вряд ли согласится. Она многие годы не пила человеческую кровь, и даже когда ее жизнь висела на волоске, она долго отказывалась пить из меня.
В любом случае…
Сложное решение было отложено до восьмого этажа, и я вернулся к остальным, все еще держа в руках оба читерских предмета. Моя напарница выглядела так, будто что-то хотела сказать, но в тот момент она отпустила меня, просто похлопав по плечу.
Я хотел немедленно вернуться в Волупту, но мы не могли выйти на улицу, пока вокруг полыхал утренний свет. До заката оставалось более десяти часов, и нам нужно было принять решение, чем заняться. Однако, к моему удивлению, Ниррнир предложила нам продолжить исследование не нанесенных на карту частей Башни в поисках убежища Падших эльфов.
Никто из нас не протестовал, а Отряд Братанов предложил свою помощь, так что мы начали заполнять карту мощной группой из десяти человек, вырезая любых встречавшихся нам монстров. Примерно через три часа к Ниррнир вернулись обостренные чувства Повелителя ночи, и она заметила потайную дверь в конце узкого бокового коридора, которую не могла обнаружить даже Арго.
Я подумал, что мы нашли базу, но подготовившись к битве, и открыв потайную дверь мы обнаружили маленькую пустую комнату. В центре комнаты стояло нечто похожее на старинный алтарь, но никто из нас не знал, что это такое. Однако тщательно изучив алтарь, Ниррнир заявила:
— Это древнее устройство телепортации…
Откинувшись в шезлонге, и наслаждаясь бокалом фруктового пунша, охлажденного ледяными цветами, я смотрел на ночное небо на западе. С помощью ночного видения я смог разглядеть слабые очертания далекой Башни лабиринта.
Если мы сможем понять, как использовать устройство телепортации, то сможем добраться до убежища Падших эльфов. Но, скорее всего, это убежище находится на восьмом этаже, а не на седьмом. У них не было другой причины размещать устройство телепортации на самом верху башни.
Ниррнир сказала, что как только мы вернемся в отель, она поищет в старых книгах как пользоваться этим устройством. Вероятнее всего, мы покинем седьмой этаж после того, как найдем эту информацию.
На восьмом этаже я буду вынужден передвигаться только ночью. Асуна относилась к тому типу людей, которым нравилось высыпаться по ночам, поэтому время нашей активности больше не согласовывалось. Если она выдвинет это как причину, по которой мы должны расстаться, то я не смогу ее винить.
Лучше всего для меня было бы превратиться из Гражданина ночи обратно в человека, но даже Ниррнир не знала, как это сделать. «Может быть, Король Лесных эльфов или Королева Темных эльфов знают», — предположила она, — «но, если мы появимся в
