не хотелось пачкать полы.
– Что ты здесь забыл?
– Так и не простила меня, да?
Не спрашивая разрешения, он плюхнулся на кресло напротив моего стола. Крутанулся направо-налево, словно проверяя устойчивость мебели…
– Хорошо устроилась, как посмотрю. Могла бы и сама позвонить, поделиться успехами…
Я все ждала, когда же дойдет до чувака, что ему здесь вообще не рады. Но он продолжал сиять, как медный тазик, разглагольствуя ни о чем.
А я молчала. Жаль было тратить слова на это ничтожество.
– Ну, что ты не отвечаешь, Дарья? Стесняешься? Ты не переживай, не нужно ощущать себя виноватой. Понимаю, что у тебя были поводы обижаться, дуться… Но ведь кто старое помянет, тому и глаз вон, правда же?
Стало даже любопытно, как далеко он зайдет в своих размышлениях. Судя по всему, он пришел не только просить прощения, но и принять мое покаяние… Это было бы смешно, если бы не так противно…
– В общем, давай мириться, что ли? Ты же сама прекрасно знаешь: мы – идеальная пара с тобой. Немножко побыли врозь, но это даже полезно, я считаю. Знаем теперь, что друг без друга – плохо!
Моя выдержка закончилась. Терпеть такую ересь было просто нереально… Прыснула и расхохоталась. Взахлеб, даже хрюкнула пару раз от избытка чувств.
– Я тоже рад тебя видеть. И хорошо, что у тебя отличное настроение, Даша! Так что, будем считать, что помирились?
Господи! Где были раньше мои глаза?! Почему я не замечала, что влюблена в такое эгоистичное ничтожество?!
– Иди в жопу, Гриша. – Получилось произнести эту фразу достаточно строго. Без тени улыбки. Так, чтобы он не сомневался ни на секунду: я не шучу.
– Что?
– Что слышал. Иди сам. Иначе попрошу кого-нибудь проводить тебя… Поверь, там легким испугом не отделаешься!
– Да ты… – Ух, как его перекосило! Аж дыханье у бедного сперло! Глаза выкатились, рот открывался и закрывался беззвучно.
– Да. Я выхожу замуж за любимого мужчину. А ты иди к черту в задницу.
– Променяла меня на богатенького кобеля, да? Шлюха!
Из его уст это даже не было обидно. И можно было бы поспорить, напомнить, что первым бросил меня он. Как только деньги в семье кончились – прошла и его любовь. А тут вот, опять проявилась…
Но в дверь неожиданно зашел Пальмовский… И мне уже не было смысла что-то лишнее произносить.
А это круто, оказывается, когда есть мужчина, способный тебя защитить! Даже от такого слизняка, как мой бывший жених… Я бы с Гришей и сама могла справиться – нашла бы что сказать ему «приятного», а потом выставить взашей…
Но зачем? Зачем это делать? Если можно расслабиться и наблюдать, как Слава берет его за шиворот и роняет на колени?
Жалко только, что попкорна под рукой не оказалось, или семечек – я бы с удовольствием сейчас набрала шелухи полную жменю и рассыпала ее на голову Григорию… Просто так. Чтобы жизнь ему малиной не казалась!
– Эй, ты что?! Я сейчас полицию вызову!
Незадачливый гость не понял еще, во что вляпался! Он еще пытался рыпаться и сопротивляться. Орать что-то начал, угрожая Пальмовскому…
Слава же мило и весьма элегантно прижал эту наглую рожу коленом к земле… Лишив его последней возможности вякать.
– Что за нелепых гостей ты принимаешь, милая? – Он даже не вспотел, кажется. Лишь поправил рукав рубашки и чуть-чуть поддернул галстук.
– Я его не принимала. Он сам приперся. Выгнать не успела… – Встала, чтобы шагнуть ему навстречу… Но выражение лица Славы мне что-то не очень понравилось. Подумала и села обратно.
– Ты какого лешего приперся, хмырь? – Он приподнял голову Гриши за волосы, давая возможность говорить.
В любое другое время я упала бы в обморок от ужаса и возмущения: с людьми нельзя так обращаться! Это жестоко, негуманно, невоспитанно, в конце концов! Но сейчас ничего не дрогнуло в душе. Заслужил, засранец! Пускай прочувствует по полной программе!
– Отпусти меня! Урод!
– Ты обращаешься ко мне без должного уважения… – Слава снова приложил его лбом о паркет. – Подумай хорошенечко.
– Слав, не пачкай руки, а? Просто вызови парней, чтобы его отсюда выкинули…
Закралось подозрение, что Гришу на моих глазах немножечко убьют… А становиться свидетелем и сообщником преступления прямо перед свадьбой – не то, о чем я мечтала.
– Нет. Он тогда не успокоится. Нужно хорошенько внушить, чтобы держался от тебя подальше.
– И что? Не устанешь сидеть на нем верхом-то? Колени затекут… Костюм испачкаешь…
Меня, серьезно, больше беспокоило состояние Славы и его удобство. А еще – его странное настроение, слишком улыбчивое и довольное. Люди так себя не ведут, когда встречают ненавистных соперников…
– Даш, тебе очень хочется посмотреть, как я ему зубы выбиваю? К этому стремишься?
Он снова несильно тюкнул Гришу головой о ламинат. Тот, едва успев трепыхнуться, тут же снова затих. Наверное, не понравилось, когда тюкают…
– Я стремлюсь к тому, чтобы ты его выгнал и больше никогда сюда не подпускал…
– Сейчас опергруппа приедет, примет паренька, а пока придется посидеть немного…
Я ахнула.
– Слав, ты что? Будешь нарушать закон? Еще и полицию к этому подтянешь?!
– Зачем?
– Ну, а как же? Опергруппа… Они же не забирают людей просто так… Для этого нужно законное основание…
– Так он себе уже насобирал на пару уголовных дел. Нам еще медаль дадут за задержание, не беспокойся…
Григорий услышал эти слова и зашебуршался с новой силой. Он даже умудрился выползти из-под Славкиного колена, встал на четвереньки и начал подниматься.
Пальмовский не спешил его успокаивать. Даже как будто с интересом следил за шевелением…
– И куда ты собрался, упыреныш? – Когда я уже начала нервничать, он снова прихватил Гришу за воротник и штаны, уложил обратно. С неприятным глухим звуком и мычанием…
– Ты его не убей, пожалуйста!
– Жалко, что ли?
– Не хочу выходить замуж за преступника! – Слава недовольно поморщился на эту фразу. Пришлось очень срочно исправляться. – И Вовку тебе никто не отдаст, если биографию испачкаешь! Помни об этом!
– Слушай, Даш… А куда ты дела вчерашний букет?
Я растерянно закрутила головой по сторонам… Уже и забыла про те цветы… Славкины подарки успели затмить впечатление…
– Да вон он, в углу стоит… – Видимо, уборщица задвинула корзину куда подальше, чтобы не мешались под ногами. – А зачем он тебе?
– Думаю, в задницу ему запихнуть… Чтобы прочувствовал все по полной программе…
– Ой, можно, я тогда выйду отсюда, хорошо?
– Зачем?
– А зачем мне смотреть на чужую голую задницу? Это некрасиво и неприлично! Без меня – пихай в него все, что хочется.
