Ну, а так как у них из этого ничего не получается, то они одной рукой постоянно ищут, а другой почёсывают свой нос или какие-нибудь другие, явно выделяющиеся части головы.
– Знаешь, у меня есть одно главное правило. – Наконец-то, остановившись напротив Ильи, начала говорить Коко. – Никогда не брать на работу тех, кто не испытывает по отношению ко мне личной преданности или хотя бы лояльности.
– Но я.. – было начал говорить Илья, но его ответ видимо не входил в планы Коко и она, не дав ему возможности договорить, демонстративно махнула рукой, давая понять ему, что надо помолчать. После чего вернувшись на своё место за столом, после небольшой паузы, связанной с место устройством, заговорила.
– Все вы, пришедшие сюда, в независимости от ваших устремлений и мотивов, имеете одну общность. Вы все заблуждаетесь в своих представлениях того, чем вы на самом деле будете заниматься в стенах этой, да и, пожалуй, во всех подобных телекомпаниях. Что же касается нашей компании, то у многих не имевших с нами дело, присутствует своё превратное, что, опять же, есть заблуждение, мнение по поводу нашей проводимой в жизнь политики. Думаешь, мне и тем, кто там трудится в студиях, неизвестно, как нас называют, не просто за глаза, а напрямую, каждый день, с экранов телевидения и в живую, где-нибудь при встрече. – Коко сделала паузу и, убедившись в том, что её также внимательно слушают, проговорила:
– При этом заметь, при наборе к нам, мы не спрашивали вас о ваших политических пристрастиях.
– Но разве это неочевидно. – Вновь недоговорил Илья, которого, фыркнув, перебила Коко.
– Дам слово, скажешь. Так вот, чтобы ты хотя бы понимал, что к чему, для этого надо знать суть того дела, которым мы занимаемся. А мы, если сказать несколько высокопарно, несём человечеству своё слово. Заметь, что право на него, каждый имеет по праву своего рождения, что закреплено в первоисточнике – библии. Надеюсь, что хотя бы это не вызывает у тебя сомнений.
– Пожалуй, нет. – Ответил Илья.
– Ну, спасибо, облегчил мне душу. – Усмехнулась в ответ Коко, затем видимо до неё дошло, что постоянно задирать голову не слишком удобно, хотя это только физический аспект проблемы, когда как люди её положения, с любого места смотрят на вас может и чуть-чуть, но всё равно с высоты своего положения и она, дабы исправить это положение, заметила Илье, а чего он собственно стоит и не присаживается. После чего Илья, однозначно польщенный её внимательностью, занял один из прилагающихся стульев и как говорят, превратился вслух.
– В нашем мире, всё или почти всё, является посредником между одним и другим субъектом права, вытекая из одного и перетекая в другое состояние, да и мало ли ещё чего. Самый известный на сегодняшний момент субъект права, да и не только, как ты, я думаю, уже понял, это межтоварный посредник – деньги, о которых, как мерило всего, тебе, наверное, известно всё, как и то, что они уже стали своего рода товаром. Так что, небезызвестная формула «товар-деньги-товар», уже устарела и теперь выглядит даже несколько бартерно и в зависимости от ваших предпочтений, её можно читать, как «товар-товар-товар» или же «деньги-деньги-деньги». Что, конечно, странно, если не обратить внимание на почему-то только в последнее время начавшему занимать своё законное место, главному мировому посреднику – слову. Ведь без слова, нам будет сложно жить и, пожалуй, никуда не деться, и с этой реальностью всем приходиться жить и мириться, а если не выходит, то разве война нас рассудит. – Выдохнула Коко, подождала реакции Ильи, который может быть захочет сказать чего-нибудь «против» и, не дождавшись, продолжила:
– Я не собираюсь тут лезть в теистические дебри, объясняя, какую роль играет этот посредник между богом и человеком, о которой мне, как имеющей своё особое мнение, много чего известно, но мало чего интересно. Но нас ведь определенно интересует, какое значение имеет этот посредник в нашей практической жизни, в частности здесь в этих стенах, где без слова, нам и делать-то, было бы нечего. Ну, а чем мы занимаемся, я, чтобы далеко не ходить, обращусь за помощью к той же формуле «товар-товар-товар», где применяя нашего посредника, преобразуем в «товар-слово-товар». И вот здесь-то и происходит не просто обмен, а появляется возможность с помощью своего слова, видоизменять конечный подаваемый вам товар, который в зависимости от ваших политических предпочтений и обрекает свою требуемую ликвидную форму.
– Наверное, в эту цепочку можно добавить ещё один элемент. Тот, который лучше всего отражает ликвидность. – Пришёл в себя Илья.
– Видишь, мы уже даже практически пришли к пониманию. – Удивительно, без примесей улыбнулась Коко. – Ну а из этой формулы вытекает своё правило из трёх условных определений, состоящих из системных, а лучше внесистемных действий, предполагаемых в правовом поле этой формулы. Первое – есть запрос, второе – бомба, ну а третье, я оставлю для твоей беспокойной мысли. Подумай на досуге.
Илья же не собирался ни о чём думать, но всё же последнее сказанное Коко слово, заставило его подумать о том, что разговор закончен и ему пора, и он, не имея ничего против этого, приподнялся со своего места. Коко же, наверное, сама ещё точно не знала, к чему приведёт весь этот разговор и, заметив, что Илья приподнялся с места, решила, почему бы и нет. После чего поднявшись вслед за ним, подошла к Илье и уже в упор заявила:
–Так, что скажешь? Значит, продажные мы, раз посредник слово только тем и занимается, что продажей. – Коко подождала и, не услышав ответ, добавила. – Ну, а разве мы оценщики слова, зная его истинную цену, для того чтобы не обесценить его, не должны стараться его продать по максимально ликвидной цене?
– Ценителем, наверное, всё же быть лучше. – Дал свой ответ Илья.
– Долго думал. – Съязвила Коко.
– Скажу так. У мыслящих людей, скорость мысли не слишком между собой разнится, а разность ощущается лишь тогда, когда ими задействуются те средства доставки, которые на их взгляд кажутся им предпочтительней. – Заявил Илья.
– А ты хваток на слова. – Заметила Коко.
– А, у вас слов, не занимать. – В свою очередь заметил Илья.
– Что ж, я буду тебя иметь в виду. – Ставит точку в разговоре Коко. На что у Ильи были свои ответные мысли, в которых он, пожалуй, не был склонен к тому, чтобы его каким либо образом имели. Но он не стал перегружать свой мозг и молча покинул кабинет Коко, на выходе из которого, он, как уже не раз было, в самый
