— Ты хочешь посмотреть на всё моими глазами?
— Если ты не против.
— Хорошо. Слушай…
Вздыхает.
— Мы с Машей вместе учились в школе. Как это бывает: дергал её за косички. Просил списать домашние задания. Потом подросли. Повзрослели. Стали время проводить в общих компаниях. У неё мальчишек много было. У меня — девчонок. Дружили просто. Без всякого. Потом вышка. В разных ВУЗах были, но гуляли также вместе. Её парень как-то бросил. И она какое-то время перестала в наших кругах быть. Говорила, не хочет в шумную компанию. Ну я её стал гулять звать. Мы с ней сблизились. Не в том смысле! — мгновенно реагирует Камиль на мой прищуренный взгляд.
— А потом я девушку встретил. Думал тогда, что она самая красивая. Дурак такой был мелкий. Знал бы, что моя самая красивая будет меня ждать через несколько лет… в будущем… внимания бы даже не обратил. Но тогда влюбился по уши. Сама знаешь, в юношестве всё воспринимается очень остро, а чувства первые тем более. В общем, долго я за той девушкой бегал. А она держала меня на расстоянии. Говорила, что вся такая правильная. Ни с кем ни-ни. А я капец как хотел первым у неё быть. Прям свет клином на ней сошёлся. Думал, любовь до гроба. Я за ней ходил как привязанный. А потом знаешь что? Она как-то пришла ко мне вся в слезах и заявила, что беременна от друга моего. Это такой удар был… страшное потрясение. Я слишком близко к сердцу это воспринял. Перестал общаться со всеми ребятами из нашей компании. На универ забил. Думал, что я лопух никчемный. Что все не так делал и ни на что не способен. Мою самооценку нужно было отскребать от плинтуса. И знаешь, кто сделал это?
— Маша?
— Угу, — обнимает крепко и щекой моего виска касается, — она меня за уши вытянула из запоев. А я тогда уже у брата ключи от машины тырил. Он узнал как-то… ты ж знаешь, да, что он всю жизнь киукушином занимается? В общем, я после этого поспешил тоже на рукопашку записаться. Тот период моей жизни был не слишком приятным. Гордиться мне нечем. И отец постоянно нотации читал, что я под откос пошёл.
— А мама?
— А мамы у нас с Марибом, можно сказать, не было. Она от отца ушла, когда мне три года было.
— Ужас.
— Ну да. У нас в семье это не обсуждалось никогда. Не принято у нас разводиться. В общем, отец с Марибом меня лишь добивали. А Маша… ну как-то она меня вытянула из этого постоянного блядства. Но у нас ней реально ничего никогда не было, Алин. Мы просто сдружились. Везде вместе ходили. Совета друг у друга спрашивали. Потом она со мной поделилась, что познакомилась кое с кем. Пропадать стала. Рассказывала мало. Говорила, что старше он. Подарки дарит. К себе забирает часто. А потом я её как-то нашёл на улице. Всю в слезах. И кровоподтеках. Ты думаешь, я бы мимо прошёл? Я к Марибу, а он… чуть голову мне не открутил. Сказал даже не приближаться к Маше и не лезть. Мол, меня в могилу положат и живьём закопают. Вараздат Машкин — отмороженный. Он по наркоте главным был. И там общие правила не работали.
— И ты предложил расписаться, чтобы Мариб не мог отмахнуться?
— Да. Я и брата подставил. Но этот псих бы её убил, понимаешь? За то, что с ним не хотела быть. За то, что знала, что не следует знать. Меня когда тронули, Мариб вступился. Тогда чуть ли не война началась, но братишка выстоял. И нас отстоял. Со мной даже словом после этого не обмолвился. Отец тогда погиб при странных обстоятельствах. Я до сих пор думать не могу, что из-за меня это. Но врачи сказали — сердце. И брат подтвердил. А Машка вон жива, здорова. И я тоже.
— А Маша сказала, что её отец тоже погиб…
— Да, — со вздохом отвечает Камиль. — Доказательств нет. Но Мариб говорит, что это Вараздат виновен. В общем… Алин. Те времена прошли давно. Мы с Машей расписались, только чтобы брату дать возможность отстоять её. А когда время прошло… я уже занимался фирмой её отца. А она все уехать мечтала. Сказала, не может в России жить. Тошно. Да и там у неё подруга. И никому этот штамп не мешал, вот правда. Спустя время, когда мы разъехались, все уже об этом забыли, да я и сам иногда забывал. А потом… Я просто боялся тебе рассказать. Ты же ушла бы. Я без тебя уже не могу и не хочу.
— А к девушке той когда остыл?
— Да когда кровью истекал перерезанный, то о ней ни разу не подумал даже. Алин, рассказывать в подробностях такие вещи… не хотелось. Ты веришь мне?
— Верю.
Из спальни раздается возня. Спустя пять секунд коридор наполняется тихими посторонними звуками.
Артём босиком шлепает к нам на кухню.
— Я его уложу и вернусь.
Камиль придерживает меня за затылок и проводит языком по моим губам, заставляя их раскрыться. На три секунды обрушивает всю мощь голодного поцелуя и также неожиданно отпускает.
— Я соскучился.
Его ладони дерзко сжимают мои ягодицы. Рывок, и я оказываюсь прижатой к каменному члену.
Артём проснулся и пришел за водой. Последнее время у него появилась новая фишка: «пить хочу» поздно ночью. А я ещё не успела приноровиться. Постоянно забываю поставить стакан на тумбе у кровати. Одно радует — после того, как утолит жажду, засыпает он быстро и без проблем.
Я сижу на мужчине верхом, а его руки неутомимо шарят по моему телу.
Камиль уже стянул с меня футболку. Лифчик я расстёгиваю сама и откладываю в сторону. Мой неукротимый босс жадно тянется к груди, тут же втягивая в рот сосок. Его ласки незабываемы. Они кружат голову, пуская электрические разряды к пояснице. Распространяют нежный трепет по организму.
Камиль кладет ладонь мне на живот и уверенно движется вниз. Коротко поглаживает меня, а я не могу успокоить дрожащее дыхание. Хватаю воздух чаще, когда он проталкивается пальцами, осторожно лаская. Движения его неторопливы. Глухие стоны вырываются из груди.
Нет сил больше терпеть. Забираюсь ему под белье. А он помогает стянуть с себя трусы. Дотягиваюсь до набухшего члена, обхватываю ствол, медленно скользя. И чувствую, как Камиль порывисто подаётся навстречу. Глаза его непроницаемы. Давно уже потемнели от страсти. Я начинаю гладить член и ускорять темп, а Камиль наклоняется и сосет соски, жадно облизывая то одну, то другую вершинку.
Направляю в себя головку, чуть приподнимаясь. Откидываю голову назад и начинаю очень медленно насаживаться на член. Камиль снова стонет, впиваясь в ягодицы. А я наслаждаюсь тем, как он заполняет меня.
Вцепляюсь в крепкие мужские плечи. Чуть привстаю, насколько это возможно, насаживаюсь до упора и одним резким толчком принимаю его в себя полностью. И тут же начинаю двигаться и ускорять движения.
Истосковалась по нему.
Камиль с чуть приоткрытым ртом громко выдыхает и толкается навстречу. Дерзко и быстро. Он уже лижет упругий холмик, целует местечко между грудей.
Но руководить мне он позволяет недолго. Перехватывает мои бёдра, впиваясь пальцами, и ускоряет темп.
Всё происходит так быстро, что я не успеваю сориентироваться. Камиль привстает и усаживает меня на стол. Придерживает за талию и продолжает яростно двигаться.
