Не выдержав сексуальных приставаний, задала самый глупый вопрос, который пришел на ум в хмельном состоянии:
—Что ты делаешь?
Сжала двумя руками его запястье, стараясь заблокировать пальцы, двигающиеся во мне, или лучше совсем их вытащить из себя.Но не получилось. Огромный камень не сдвинуть. Об него можно только разбиться на кровавые осколки. Добилась лишь того, что ощутила ладонями, как его сильные вены-канаты на руке напрягаются, набухают в тот момент, когда его пальцы скользят по моим складкам, а затем порывисто входят в меня.Разбивают, дьявольски терзают плоть и разум.
Принц все же дал ответ на мой риторический вопрос:
—Проверяю твое тело на наличие шрамов.
Между ног? Наглая… жестокая… ложь. Он смотрел на то, как моя грудь от гулкого сердцебиения подрагивала. Дразнила на порочные действия.
Зря только вмешалась своей рукой, Бонифаций перехватил ее, пленил и направил вниз. К складкам. Туда ниже, где только что сам командовал, а теперь заставил мои пальцы трогать мокрую плоть. Медленно. Аккуратно. Показывая, насколько там влажно.
Дьявольская, не иначе как дьявольская сила поглотила нас.
Проклятое вино и масла с травами! Соберись, Лиля, разозли Дьявола! Ударь!
Я прикрыла веки, отстраняясь от этого места, где Зверь облизнулся на кусок сочного мясца. Только вот закрывай не закрывай глаза, а наши пальцы совместно игрались с моей плотью. Я все это чувствовала.Сама трогала себя. От усилий сдержаться и не показать эмоций позвоночник прошиб пот. Одна капля скатилась вдоль шеи, другая — под коленями. Градус тела стремительно повышался.Резко перестало хватать кислорода. Чтобы вернуть его, пришлось приоткрыть рот и жадными порциями сделать несколько глотков воздуха.
Поговорили называется.
—Где Рафаэль?— предварительно тяжело сглотнув грязные ощущения на собственном теле, удалось спросить достаточно твердо.
Но слава Дьяволу, принц отпустил наши пальцы и я смогла, наконец, убрать свою руку от лона. Собственные пальцы горели огнем.
—Не терпится присоединиться к нему?— спросил тихо на ухо.— Вместе и в горе, и в радости? И в кандалах, и без?
Большой палец, который только что был глубоко во мне, теперь щедро обмазал мои губы влагой. А после, словно запрещая разговоры о Рафаэле, нырнул вглубь моего рта. Затыкая его. Тем самым занял язык более важными делами. Например, предложил облизать его палец, который поступательными движениями создавал имитацию того, как позднее член будет вторгаться в мой рот.
—Твой муж сидит в казематах. Почти здоров, почти не бит. Даже иногда моется. Почти не злит. Его дальшейшая судьба пока не решена.Если не желаешь навлечь на себя мою кару, то тебе следует забыть о своем муже. У Рафаэля также больше не возникнет физического интереса к тебе.Ни у одного мужчины не встанет на возлюбленную женщину, которую поимели на его глазах,— палач спокойно ровным голосом объявил приговор моему браку с Рафаэлем.
Но наконец-то убрал палец от моего рта и дал время подумать. Разговор о Рафаэле все же отвлекал его от сексуальных забав.
—Ты что специально меня взял при Рафаэле, чтобы отбить его физический интерес ко мне?— эта мысль показалось просто ненормальной. Дикой.
—Вы получили урок — со мной нельзя играть. Не доросли еще. И, наконец, Рафаэль понял, кто на самом деле тебя имеет.Мне нужна чистая женщина. Ты была чистая до меня и до сих пор скорее всего остаешься чистой. У меня было время спокойно обдумать. Рафаэль побоялся бы осквернить мою собственность, да и ты не могла отдаться.
От самомения Бонифация меня задушил смех, и я не сдержалась.Распахнула веки и громко захохотала в лицо принцу, прекрасно осознавая, что могла получить немедленное наказание. Но последствия не сильно волновали, ведь сегодня первая и возможно последняя наша откровенная встреча.
—Ты думаешь, я намеренно хранила тебе верность?Артур, ты же не наивен?
—Нет.Просто ты осознаешь, чем чреват подобный шаг. Ты не дура и не будешь рисковать чьей-то жизнью. Если когда-нибудь ты мне наскучишь, и я позволю тебе жить, как пожелаешь, ты все равно не посмеешь кого-то полюбить, опасаясь последствий. А вдруг я решу тебя вернуть?— смех немедленно потонул. Сдох.Впился очередной порцией осколков мне в гортань.
—Артур… ты… ты…
—Дай угадаю… чудовище? Монстр? Ублюдок? Мерзавец? Разве не таких мужчин любят женщины?Женщины любят, когда зверь подминает их под себя и грубо берет, а ты почему не любишь?— Дьявол сегодня в весьма приподнятом состоянии. Настолько хорошее настроение, что он со мной немного разговаривает.
—Тебе скоро надоест играть со мной? Я уже устала от работы послушной куклы.Я ведь человек, как и ты. Тебе настолько нравится играть именно со мной, что ты не можешь никак успокоиться?
Артур буквально за миг зарезал любые зарождающиеся теплые чувства к нему. Спокойно, поглаживая мои губы большим пальцем, серьезно ответил:
—Безумно нравится. Видимо, больше никогда не найду себе такую забавную игрушку.
Я мгновенно вспыхнула, ощутила как от гнева заколотило в груди, как от несправедливости стало физически больно. Просто невозможный мужчина! Раздраженно толкнула его в грудную клетку.Прямо в рану на груди, которую нанесла я, после чего спрыгнула со стола, совершенно обнаженная и заведенная до предела. Гневно воззрилась на принца, мечтая силой взгляда уничтожить его, испепелить камень. Сжечь до угольков его тело и в особенности — глаза.
Все едкие слова и вопли оставила при себе, сдерживаясь из последних сил, впиваясь ногтями в ладони, чтобы не вонзиться ими ему в лицо. Знала, что не выдержу и сорвусь, поэтому развернулась и направилась в свою комнату. Бессмысленный разговор закончен! Мы с ним видим жизнь по-разному.
Почему проклятая судьба связала с мужчиной-врагом? Как мне надоела вся эта история с ним.Мы никогда оба не успокоимся. Когда он появляется, моя холодность и умение думать где-то подыхают.
—Стоять!Не смей уходить, когда я к тебе обращаюсь,— заявил мне в спину. Простая констатация факта.
У меня дар выводить хладнокровного принца до состояния извержения.В его голосе зазвучала холодная сталь, которая резала получше любого острого ножа. С повелителем не спорят. Но я не боялась последствий. Мелкими шажками дошла до предела.
Не нашла ничего лучше, как напомнить:
—У тебя много женщин — развлекайся с ними. Хоть со всеми разом!— процедила, чувствуя как от силы сжатия челюстей, вероятно, стерла себе все зубы.
—Твоя наивность и своенравие по истине поражают. Более твердолобой женщины никогда не встречал. Однако для потаскухи, которая ложится под мужчину ради своего папочки, ты слишком избирательна.
Слова в момент достигли цели.Острыми шипами пронзили тот орган, который лихорадочно забился в грудной клетке.Кровь потекла из ран, нанесенными обидными словами. Ноги приросли к каменному полу, заставили меня остановиться по середине пути и медленно развернуться в обратном направлении.
