Он стоял чуть поодаль и нагло разглядывал одетую по земной моде Ритку. Стройные ножки, видневшиеся сквозь дыры в штанах, плоский животик, выставленный на всеобщее обозрение, грудь, обтянутая трикотажной маечкой, и копна светлых кудрей, обрамлявших треугольное личико, – не девушка, а фея! Та, которая с монтировкой… со сковородкой то есть.
– Тебе слово не давали, индюк горбоносый! – рявкнула «фея», радуясь самовызвавшейся мишени. Полагаю, нападать на Лео, когда у него на руках я, в планы сестры не входило, а огреть кого-нибудь хотелось до зуда в пальцах.
– Сама ты… индюшка! – совсем неаристократично обозвал ее лорд. Впрочем, он и раньше на приступы вежливости не особо жаловался.
– Единорог недобитый! – огрызнулась Ритка, наступая.
– Единорог?
– Да! – Она ткнула себя пальцем в лоб, намекая на его «украшение».
– Пигалица малолетняя, – вернул «комплимент» ворон. – Чокнутая! Вся в Бьянку.
– Не смей трогать мою бабушку! – разъяренной кошкой зашипела Маргарита, кинувшись на обидчика.
Их бы разнять, но… никто не сдвинулся с места, включая меня, – не потому, что я не хотела, просто тело, обретя надежную опору, решило, что лимит стойкости на сегодня исчерпан.
Отношения же Брэмора с младшей Элегрин вышли на новый виток взаимной неприязни. И все бы ничего, но со стороны это выглядело настолько комично, что я прикрыла ладонью рот, дабы не рассмеяться в голос. Ритка напоминала маленького задиристого котенка, нацелившегося на большого самоуверенного пса… который, судя по реакции, урок усвоил, и потому теперь ловко уходил от погони. Кошечка, ха! Ив явно прогневал богов, рассуждая о женщинах в таком ключе. Теперь вот расплачивается.
– Да у вас взаимное притяжение! – весело воскликнул Эдвард, с интересом наблюдавший за ними, и тут же поднял руки вверх в примирительном жесте, попав под прицел васильковых глаз. Что-что, а препарировать взглядом Маргарита умела не хуже, чем жалить языком. Такая вот у меня сестрица – на все руки мастерица. Еще бы отнял кто-нибудь у нее проклятущую сковороду!
«Да ладно тебе, Юль, – влез в мои мысли песец. – Пусть побегают, разомнутся – зал ведь тренировочный», – хихикнул он, подмигнув.
«А если Марго кого-нибудь покалечит?» – Я не разделяла его энтузиазма.
«Юлька, не будь такой слепой, – фыркнул фамильяр, махнув хвостом. – Никого она не покалечит. Просто потому, что не достанет! Ив дразнит ее, чтобы пар выпустила, а Эду хватает ума не вмешиваться… почти хватает».
«А…» – Я сбилась с мысли, так как Леонард, молча взиравший на мага и мою сестру, спокойно, но твердо произнес:
– Прекратите балаган, господа! Убить друг друга вы еще успеете. Сейчас же надо подумать вот о чем… Если о прибытии второй внучки Бьянки в Рэнидарию станет известно ее родственникам, немедленная свадьба будет самым меньшим из зол. Причем не только для… – Он вопросительно посмотрел на выгнувшую бровь Ритку, остановившуюся посреди зала.
– Марго, – подсказала я шепотом.
– Не только для Марго, но и для всех нас, – закончил свою мысль маркиз.
– Почему? – спросила я, хотя предположения были.
– Потому что следом за графом Элегрином сюда явится верховный маг, за ним кронпринц – а чем это обычно заканчивается, все уже в курсе.
Так, ладно… промахнулась я с предположениями.
Сестренка хмурилась, силясь понять масштаб собственных проблем (наконец-то до нее начало доходить, во что она вляпалась), Ив тер лоб, о чем-то сосредоточенно размышляя, а я обнимала мужа за шею и кусала от волнения губы, чувствуя свою вину. Лучше бы я и дальше спала с Лео… или хотя бы разбудила его, позвав с собой сюда. А я, я…
– Надо повторить рисунок портала и отправить Ритку домой, – сказала, плохо понимая, как это осуществить, но решимости у меня было не меньше, чем у сестрички.
– Нельзя! У тебя магическое истощение, – возразил супруг.
– Да и ориентир потерян, – виновато потупился Эрн.
– А мое мнение спросить никто не хочет? – выпавшая из задумчивости Рита снова начала превращаться в фурию. – Я вам не мячик, чтобы меня футболить!
На языке вертелось, что здесь с попаданками всегда так, но давать сестре пищу для еще большего возмущения я не стала. Она и без этого готова вот-вот взорваться, только спичку поднеси. Хватит ей и лорда Брэмора в качестве катализатора, а я лучше помолчу, отдохну… глядишь, и силы с умными мыслями вернутся.
– Никого не интересует твое мнение, деточка. Куда прикажут, туда и полетишь. – Вот кто ворона за язык вечно тянет, а? Что ж ему все неймется-то!
Глядя, как сестра пытается прибить мага (дежавю), я со вздохом спросила:
– Лео, скажи… почему он ее постоянно провоцирует? У него какие-то счеты с нашей бабушкой, и поэтому он отыгрывается… – хотела сказать «на нас», но в последний момент передумала. – На Марго.
– Как тебе сказать…
– Как есть, так и скажи! Он был влюблен в Бьянку, а она его бросила? Так?
– Что? – Супруг удивленно моргнул, посмотрев на меня. – Нет, Юль, не так, – улыбнулся он. – То есть, может, Ив и был влюблен в странницу – по магессе из рода Элегрин лет семь-восемь назад многие сохли. Но обижен он на нее точно не из-за этого.
– А из-за чего тогда? – продолжала выпытывать я, потому что открывать чужие тайны маркиз не спешил. – Лео, мне надо знать! Это касается моей семьи: меня, сестры, бабушки. Всех нас. Ну же!
– Герцог Дегран, которого Бьянка бросила практически у алтаря, опозорив на всю Рэнидарию, не только учитель Ива, но и его дядя по материнской линии, который в свое время заменил парню отца. Человек он своеобразный и далеко не молодой, но… – Маркиз замолчал. Многозначительно, угу.
– Вот же… попадалово! – вырвалось у меня. Ясно теперь, откуда в вороне столько неприязни и недоверия в отношении ба и нас. Его упрямое желание привязать меня магически к мужу тоже прояснилось. – Как думаешь, они еще долго будут изматывать друг друга бегом, упражняясь в сквернословии? – спросила, уткнувшись в шею супруга. Хотелось не только на ручки, но и в кроватку. А в идеале еще чайку сладкого с лимончиком для восстановления сил.
– Не знаю, как они, а нам стоит пойти в спальню или, на худой конец, в гостиную, – словно прочитав мои мысли, ответил муж.
– Что-то не так? – насторожилась я, присмотревшись к его лицу. Бледный он какой-то. Или просто освещение здесь такое?
– Голова немного кружится, – нехотя признался Леонард, явно стыдившийся своей слабости. – Сон был тяжелый, странный, точно навеянный. Ты ушла, а я даже не заметил. И когда твой лис на мне отплясывал, тоже не сразу очнулся. Ощущение, будто меня одурманили.
– Одурманили? – испугалась я. – Неужто бабушка? Нет, не могла… она же в другом мире. Кто тогда? Сольвейг постаралась? Она может! Я на себе испытала. Но зачем? Ты же ей в добром здравии и в рабочем настроении нужен.
