коллеги вроде мистера Стрейнджа. Ну, разве это не умно? Я думала, это самое малое, что я могу для тебя сделать после всего, чего ты недавно для меня совершил. О, мой дорогой, я так счастлива.
Квитмен обескураженно уставился на нее.
— Ты сказала им про Стрейнджа? — произнес он.
— На них это произвело впечатление. Они хотели знать про него буквально все: когда ты видел его в последний раз, что ты про него думаешь. Я рассказала им все, что знала.
— Правильно, — ответил Квитмен очень спокойно. Он не сердился на Лиз. Сам во всем виноват. Он был слишком скрытным. Потом внезапно испугался, как, пожалуй, никогда не пугался раньше.
— В чем дело, милый?
— Это… так трудно воспринять все сразу, — едва выдавил он из себя. — Все так внезапно. Ты поступила очень хорошо. — Он поцеловал ее. — В дверь позвонили. — Я открою, — Квитмен опередил Лиз. Выходя, он прикрыл за собой дверь в гостиную. В холле было темно, но застекленная целиком дверь пропускала немного света. За ней виднелся чей-то силуэт. Звонок снова прозвенел.
— Кто там? — негромко спросил он, надеясь, что Лиз не услышит.
— Телеграмма, сэр. На имя Квитмена.
Квитмен распахнул дверь. Посыльный в головном уборе, похожем на шлем, сунул ему в руки сложенный вдвое листок. В послании было всего несколько строк. Стрейндж снова напоминал о себе. Квитмен внимательно посмотрел на мальчика.
— Ответа не будет. Спасибо.
Он вернулся в гостиную к Лиз.
— Свидетели Иеговы, — солгал он, заталкивая телеграмму в карман. Лиз, казалось, не заметила его неожиданную нервозность. — Ну, полагаю, — продолжал Квитмен, — это событие надо отметить. Я, пожалуй, сбегаю за шампанским. Как ты?
Лиз была в восторге. Она нежно поцеловала его.
— Не пропадай, — напутствовала она его, захлопывая дверь.
Времени для размышлений о том, куда податься, не оставалось, главное было скрыться. Он понял, что действует машинально под влиянием охватившего его страха. Он заспешил вниз по лестнице, застегивая на ходу пальто.
В холле остановился и оглядел коридор за лестницей. Никого.
У выхода осторожно осмотрелся. Пешеходов не видать, но много припаркованных машин и пара задних огоньков удаляющегося автомобиля светились в темноте. Чтобы он ни делал, все было рискованно. Он сбежал вниз и быстрым шагом направился к Фулэм Роуд, не решаясь оглянуться назад.
24
Гай Прис с настойчивостью говорил по телефону. Ему было не по себе от начинающейся простуды. Время текло незаметно.
Утром он много размышлял. Нужно быстрей шевелиться, невзирая на утомление.
— Серый старый «вольво», — Прис назвал регистрационный номер. — Да. — Он посмотрел на часы. Восемь двадцать. — На М-4. Едет на восток. Да, в Лондон. Должен быть. Выход 17. Постарайтесь не упустить. Нет, возражений нет. Спасибо, Корнелиус. Желаю успеха.
Ждать — это все, что ему оставалось. Время шло мучительно медленно, а он уже был на пределе. Беспокойство держало его в болезненном напряжении, но мысль, что в любом случае все это к концу дня кончится, несла облегчение.
Вчера вечером, когда он собрался уходить, пришло донесение о визите Стрейнджа к Эллисону. Из-за этого пришлось отменить многообещающий обед с Дженни Эшворт, «отдых» между представлениями. Он как сумасшедший помчался в Челтнем.
Перед самым отъездом он сказал Хейтеру, что доверять нельзя никому.
— Правильно, старина, — произнес далекий голос, — что посеешь, то и пожнешь.
Его слова рассердили Приса. Хейтера это так же касалось, как и его, даже если бы он не знал, чем закончилось дело в Челтнеме. В десять тридцать, когда Прис добрался до дома Листера, настроение его не улучшилось.
От Эллисона было мало толку. Прис помнил его как стремящегося к карьере ничтожного провинциала, одержимого желанием нравиться, продажного и несамостоятельного. Но Эллисон проявил неожиданное упрямство. Он откровенно возмутился небрежением к своей особе после смерти Листера и, увидев, что Прис один, отказался помочь ему, сославшись на то, что Стрейнджу мало что известно.
Прис так и удалился ни с чем.
— Не верю я вам, — повторял с озлоблением Прис. — Стрейндж пустым не уйдет. С тех пор как погиб Листер, он превратил нашу жизнь в ад.
— С тех пор как погиб Листер… — насмешливо ухмыльнулся Эллисон. Это был мелкий укол, но и он заставил Приса затрястись от ярости.
— Погибнет не только он, — пробормотал он.
Эллисон промолчал и зажег новую сигарету. Время было за полночь. Говорить было больше не о чем, угрозы не помогали.
После того как за Присом захлопнулась дверь и его «мерседес» прошуршал по улице, Эллисон пошел наверх укладываться. Сара приедет потом. Главное — убраться отсюда.
Было по-прежнему темно, когда Прис поставил машину в подземный гараж министерства, миновав встретившего его дежурного. Домой не хотелось. После развода дом был безрадостным и холодным, полным неприятных воспоминаний. Часа два вполне можно поспать в кресле, позавтракать в клубе и прийти на службу, чтобы пораньше начать рабочий день. Плевать на Эллисона. Есть иные способы поставить на место Стрейнджа. Хейтер одобрит. Ничего другого ему не останется, когда он появится за своим письменным столом. Вот ленивая сволочь.
Квитмен не спал до рассвета.
Когда гостиница стала просыпаться, повсюду захлопали двери, зашумела вода в ржавых трубах, он задремал. Над ним как будто что-то висело или давило, как при болезни в детстве. Он спал. Потом понял, что где-то стучат в дверь. Он дернулся просыпаясь. Стучали в его дверь.
— Кто там?
— Одиннадцать часов, — ответила горничная. — К двенадцати надо освободить номер. Останетесь еще на день?
— Нет… Спасибо, — прокричал Квитмен.
Шаги удалились по скрипучему коридору. Бреясь и одеваясь, он прикинул, куда ему податься. Главное, не опоздать на встречу в половине пятого, остальное не имело значения.
Отель «Занзибар» не баловал своих обитателей завтраком после девяти тридцати. К ленчу не накрывали до половины двенадцатого, да и тот походил больше на вчерашний ужин, Квитмен предпочел поэтому отправиться в закусочную. В холле гостиницы разило дешевым дезодорантом, яичницей и лаком для пола. Он заплатил по счету и вышел на улицу, ломая голову, как остаться незамеченным. Надо двигаться, сказал он себе, и сохранять бдительность. Подходя к остановке, он заметил автобус и сел в него.
— Куда направляетесь? — спросил он кондуктора, когда тот потребовал плату за проезд.
— Кенсингтон-Хай-стрит, Альберт-Холл, Найтсбридж, Парк-Лейн, Марбл-Арч, Оксфорд-стрит…
Квитмен выбрал Марбл-Арч — достаточно далеко от Уайтхолла. В моторе автобуса что-то зашумело, и он застрял посреди улицы.
Страх разоблачения не утих с наступлением дня, просто разлился по всему его телу. Он нашел свободное место и отвернулся от окна, чтобы его не узнали случайно с улицы. Он настолько
