не был Он человеком; стал же человеком, чтобы спасти человека. В начале не было плотью Слово, но впоследствии стало плотью, и ею, по слову апостола, примирило вражду с нами, и закон заповедий ученьми упразднило, да оба созиждет во единого новаго человека, творя мир, и примирит обоих во единем теле Отцу (Еф II, 15-16).
Что имеет Отец, то принадлежит и Сыну, как говорится у Иоанна: вся, елика имать Отец, Моя суть (Ин XVI, 15); и весьма выразительны слова сии. Ибо когда сделался тем, чем не был, тогда все предается Ему. А когда хочет указать на Свое единство с Отцом, тогда не скрывает и учит, говоря; вся, елика имать Отец, Моя суть. И подивиться должно точности слова. Не сказал; вся елика имать Отец, дал Мне, чтобы не заключили, будто бы не имел когда-то сего, но говорит: Моя суть, ибо сие, состоя во власти Отца, также и во власти Сына.
Но нужно еще исследовать; что имать Отец? Если означается сим тварь, то прежде твари ничего не имел Отец, и что имеет, оказывается заимствующим сие у твари. Да не подумаем сего! Ибо как Сам Он – прежде твари, так прежде же твари имеет все, что ни имеет, и сие, как веруем, принадлежит и Сыну. Ибо если Сын в Отце (Ин XIV, 10), то все, что имеет Отец, принадлежит и Сыну.
Но сим изречением низлагается лукавство неправомыслящих, которые говорят: «Если все предается Сыну, то Отец прекращает власть Свою над тем, что предано Сыну, потому что вместо Себя поставляет Сына; Отец бо не судит никомуже, но суд весь даде Сынови (Ин V, 52)». Но да заградятся уста глаголющих неправедная (Пс LXII, 12)! Ибо Сам Отец не лишался владычества потому, что суд весь дал Сыну. И если сказано, что Отцом предано все Сыну, то посему не перестает Сам быть над всем.
Поскольку же явным образом отделяют от Отца Единородного Божия, неотдельного по естеству, хотя сии злочестивцы в безумии своем стараются отделить Его на словах, не разумея, что свет никак не отделим от солнца, но естественно в нем пребывает, – то (хотя и дерзко входить в исследование о недомыслимом естестве), воспользовавшись скудным подобием, заимствованным от того, что обыкновенно и у нас под руками, должно нам объяснить мысленное словом. Посему как имеющему здравый ум невозможно представить, что солнечный свет, озаряющий вселенную, сияет без солнца, потому что солнечный свет соединен с естеством солнца; и если бы свет сказал: «От солнца заимствую то, что все озаряю, что все растет и укрепляется моею теплотою», – то ни один безумец не подумает именование солнца отделять от естества, которое от него происходит и которое есть свет: так, благочестиво думать, что божественная сущность Слова соединена по естеству с Отцом Своим. Ибо рассматриваемое нами изречение представляет самое ясное истолкование искомого, так как Спаситель сказал: вся, елика имать Отец, Моя суть. Сие означает, что всегда пребывает Он с Отцом. Ибо слова: елика имать дают разуметь, что Отец имеет владычество; а слова Моя суть показывают нераздельное единение. Посему необходимо должны мы представлять, что в Отце есть нескончаемость бытия, вечность, бессмертие, и сие пребывает в Нем не как что-либо Ему чуждое, но, как в источнике, покоится в Нем и в Сыне. И когда хочешь представить что о Сыне, тогда познай прежде, что есть в Отце, и потом веруй, что то же самое есть и в Сыне. Если Отец есть тварь, или произведение, то и Сын – то же. И если позволительно сказать об Отце, что было, когда Он не был, или что Он – из не сущего, – то пусть будет это сказано о Сыне. Но если нечестиво утверждать, что есть это в Отце, то да будет нечестиво представлять сие и в Сыне. Ибо что принадлежит Отцу, то принадлежит и Сыну: кто чтит Сына, тот чтит пославшего Его Отца (Ин V, 23); кто приемлет Сына, тот с Ним приемлет и Отца (Ин XIII, 20); кто видел Сына, тот видел и Отца (Ин XIV, 9). Поэтому как Отец – не тварь, так не тварь и Сын, и как невозможно сказать об Отце, что было, когда Он не был, или что Он – из не сущего, так неприлично говорить сие о Сыне. Напротив же, как в Отце – нескончаемость бытия, бессмертие, вечность, несозданность, так точно следует думать нам и о Сыне, по написанному; якоже Отец имать живот в Себе, тако даде и Сынови живот имети в Себе (Ин V, 26). Сказано же даде, чтобы указать на дающего Отца; но как в Отце, так и в Сыне есть жизнь; из чего заключай о нераздельности и вечности бытия. И посему-то с такою точностью Спаситель сказал: елика имать Отец, чтобы и здесь, говоря об Отце, не быть признанным за Самого Отца, не сказал Он: «Я – Отец»; но; елика имать Отец.
И Единородный Отчий Сын от Отца именуется Отцом же, впрочем, не в том смысле, в каком, может быть, приняли бы вы, заблуждающиеся ариане; напротив, Он – Сын родившего Его Отца, Отец же будущего века. Ибо должно отнять у вас все ваши предположения. У пророка сказано: родися нам Сын, и дадеся нам, Егоже началство бысть на раме Его: и порицается имя Его велика, совета Ангел, Бог крепкий, Властитель, Отец будущего века (Ис IX, 6). Итак, Единородный есть и Отец будущего века, и Сын Божий есть Бог крепкий и Властитель, и ясно доказано, что вся елика имать Отец, суть и у Сына, и, как Отец дает жизнь, так и Сыну равно возможно живит, ихже хочет (Ин V, 21). Ибо сказано: мертвии услышат глас Сына Божия и оживут (Ин V, 25). Одна воля, одно хотение у Отца и Сына, потому что и естество у их одно и нераздельно.
Напрасно утруждают себя ариане, не понимая сказанного Спасителем нашим: вся, елика имать Отец, Моя суть. Сими словами и Савелиево низлагается заблуждение, и обличается неразумие нынешних иудеев. Ибо, по разуму сих слов, Единородный имеет жизнь в Себе, как имеет Отец, и Он один знает, кто есть Отец, потому что в Отце пребывает и Отца имеет в Себе, Он есть Отчий образ; следовательно, в Нем, как в образе, есть все то, что принадлежит Отцу. Он есть равнообразная печать, показывающая в Себе Отца; Он – живое, истинное слово, сила, премудрость, освящение
