Эпилог— Разведка донесла, что профессор Раевский больше не оперирует, — сказал Данилов Елене. — Официальная версия гласит, что нехорошие люди, в том числе и я, грешный, довели корифея отечественной кардиохирургии до того, что у него на нервной почве стали дрожать руки.
— Какие негодяи! — Елена притворно нахмурила брови и осуждающе покачала головой. — Тебе стыдно, Данилов? Ты раскаиваешься?
— Так раскаиваюсь, что кушать не могу! — ответил Данилов и положил себе добавки из стоявшей перед ним кастрюльки. — Ну разве что тушеная печенка в горло лезет, да и то, если ее вином запивать.
— А какова реальная причина его ухода из «большого спорта»? — поинтересовалась Елена.
— Никто из анестезиологов Бакулевки не хочет с ним работать, — усмехнулся Данилов. — Одни прямо отказываются, а другие находят у пациентов противопоказания к операции. Ты же понимаешь, что если анестезиолог не хочет брать пациента на стол, он всегда найдет для этого веский повод…
— В крайнем случае можно шепнуть на ушко что-то такое, от чего сразу подскочит давление, — добавила Елена. — Надо же — какие молодцы! Я приветствую такие проявления корпоративной солидарности.
— Да тут не столько в солидарности дело, сколько в нежелании оказаться на месте Сапрошина, — возразил Данилов. — Как можно работать с хирургом, которому не доверяешь? Но и солидарность тоже присутствует, не без этого. Рассказывают, что Раевский ходил жаловаться к администрации, до самого Кунчулия дошел, но ему хором объяснили, что им проще лишиться одного кардиохирурга с изрядно подмоченной репутацией, чем входить в конфликт со всей анестезиологической службой. Короче говоря, Раевского мягко послали на три веселые буквы. Кстати, осенью ему нужно будет переизбираться и не факт, что он останется на кафедре.
— И тогда ему придется просить милостыню в метро! — вставила Мария Владимировна, с интересом слушавшая разговор родителей и бывшая в курсе всей истории.
— Думаю, что до этого дело не дойдет, — Данилов представил себе Раевского с табличкой «Люди добрые! Помогите не умереть с голоду». — Консультантом в какой-нибудь частный медицинский центр его возьмут охотно.
— Не думаю, что после такого скандала кто-то пойдет к нему за рекомендациями, — Мария Владимировна смешно наморщила нос, что вызвало у родителей синхронные улыбки.
— Скандалы быстро забываются, — сказал Данилов. — Точнее — одни скандалы вытесняются другими скандалами. А специалист он хороший, этого у него не отнять.
— И вот тебе, Маша, очередной пример того, как плохо врать и изворачиваться, — назидательно сказала Елена. — Смотри, что случилось с Раевским после его вранья. Судимость он получил, репутацию свою уничтожил, оперировать прекратил, да еще и выплатил государству полтора миллиона, чтобы оказаться наиболее сознательным из всех фигурантов дела. А моральное состояние? Каким бы мерзавцем ни был человек, ему все равно будет тяжело сознавать, что он погубил своего коллегу, переложив на него свою вину…
— Вот с этим бы я поспорил, но не стану! — сказал Данилов. — Но в целом, Маша, мама права. Если бы Раевский не изворачивался, а признал бы свою вину в смерти пациента, то получил бы те же два года условно. В худшем случае, если бы его признали бы виновным, но могли бы и не признать. Репутация, конечно же пострадала бы, но не была бы полностью уничтожена, как сейчас. И оперировать он бы не перестал, потому что анестезиологи спокойно бы с ним работали. Запиши в свои молескины, что кривые дорожки до добра не доводят.
— Прямые тоже не доводят, — ответила Мария Владимировна, копируя назидательный материнский тон. — Мама не раз говорила, что все твои проблемы происходят от привычки переть напролом, кратчайшим путем.
— Мария, не передергивай! — возмутилась Елена. — Неужели ты не понимаешь разницу между выражениями «идти прямым путем» и «переть напролом»?!
— Траектория одинаковая — значит разницы нет! — стояла на своем Мария Владимировна. — Все остальное — это игра слов, жонглирование идиомами. Если тебе есть, что возразить, то я готова выслушать…
На Восьмое марта в числе прочих подарков Мария Владимировна получила книгу «Как побеждать в спорах. 100 стратегий правильной аргументации», купленную матерью. Теперь Елена ежедневно пожинала плоды своей неосмотрительной неосторожности — дочь оттачивала на ней свое крепнущее мастерство. Тренироваться на Данилове Марии Владимировне было неинтересно — он быстро сдавался, а вот Елена, из педагогических соображений, всякий раз боролась до конца.
