Дурная.
— Берг, а я ведь не самая худшая пара, да?
— Боги, когда я это сказал?
— В первые дни, когда нашел меня.
— Ну, а ты меня монстром называла. Ты самая лучшая пара, куколка. И если бы можно было выбирать пару — я бы убрал с дороги всех лишних оборотней. И мы бы оказались здесь. Снова.
С эмоциональным дисбалансом Тая начинает ещё припоминать мне все грехи. Каждое криво сказанное слово сто лет назад. И при этом же знает, что я люблю её.
Мы оба, я и Зверь, не готовы её отпускать. Не только из-за наследника, не только потому, что подохнем. Просто Тая удивительно умеет колдовать. Привязала к себе.
И постоянно нашу связь дёргает.
— Берг, — шепчет, когда мы уже засыпаем. — Берг.
— Ммм? — зарываюсь в её волосы сильнее, нахожу губами затылок. — Что такое?
— А у нас есть клубника?
— Нет, — потому что все ягоды вечерами Тая уничтожала под ноль. — Лежи, я схожу, куплю.
— Нет, не ходи. Я… Не сильно хочу.
— А вздыхаешь сильно. Всё нормально.
Ночные вылазки стали привычкой. Иногда Куколка ходит со мной, не желая оставаться в одиночестве. Иногда, как сегодня, проваливается обратно в сон до того, как успеваю переодеться.
Оставлять её в одиночестве не страшно. Дом, где мы купили квартиру, полностью напичкан магией и охранными заклинаниями. Здесь не живут обычные люди, только связанные с миром сверхъестественного.
Поэтому моей Истинной ничего не угрожает.
Кроме меня самого.
— Берг, я не хочу клубнику, — тянет губы, подставляя под поцелуй. Старается задобрить, как может. — Уже не надо.
Конечно не нужно, после того, как я все ночные ларьки оббежал.
— А что тебе надо?
— Мари позвонить. И кому-то из ведьм, наверное. И одеться.
— Зачем?
— Потому что твой наследник, Берг, пошел в отца. И рушит все мои планы.
— Не понял.
— Я рожаю, дурак.
Улыбается так, словно в этом нет ничего такого. А у меня шарики за ролики заходят. Зверь под рёбрами кружит в панике. Альфа, а ничерта не может сделать.
— Тише, Мишка, — прижимается ко мне, когда помогаю подняться. — Ты всё ещё мой любимый оборотень. Ауч.
Нахрен наследников, если они моей Истинной боль причиняют. Девушка морщится, вскрикивает. И держится за поясницу, задыхаясь. Ничего, Мишка, вырастешь и я с тебя за каждую секунду боли спрошу.
Потом, правда, Тая спросит с меня.
Но с этим я согласен.
— Берг. Ты… Ты ведь покрасишь стены в розовый?
— Боги. Покрашу. Только идём уже в машину.
— Идём. Ауч-ауч-ауч. Никаких больше детей. Ты меня понял? К черту тебя и твой род.
— Конечно, — послушно киваю, ведя девушку к двери. — Никаких.
— Ты же лжешь мне, да? Лжец. Геката, как же я тебя ненавижу. Стой! — просит возле лифта, хватаясь за мои ладони. — Я солгала. Я люблю тебя.
— Я тебя тоже люблю, куколка.
И даже молча проглатываю то, что по возвращению из больницы, Тая требует вернуть нежно-голубой цвет стен.
Эпилог. Тая
— Как твой мишка? — Мари перехватывает меня, когда я направляюсь к машине. — Он уже…
— Нет, Тимка ещё не оборачивался обратно. Берг говорит, что обычно пару недель в образе Зверя. Так что ждём.
— Удивлена, как твои мужчины тебя отпускают. Я думала, тебя запрут и…
— И буду женой монстра?
Мы переглядываемся с подругой, потому что не так просто привыкнуть к тому, что вся наша жизнь состояла из лжи. Иногда я до сих пор подрываюсь из-за рычания. Словно в ДНК вплели инстинкт и никак не избавиться.
Но после я вижу настороженную морду своего Медведя и всё отпускает. Остаётся только желание зарыться пальцами в шерстку и, если он меня взбесил, чуть пустить разряд тока.
Так я теперь тоже умею. Когда окончательно выветриваются травы Верховной, магии во мне оказывается достаточно. Я ещё не дотягиваю до планки «средней ведьмы», но больше не чувствую себя пустышкой.
— Знаешь, — Мари накручивает тёмные локоны, смотрит в сторону. — Мне иногда кажется, что это всё просто иллюзия. И на самом деле оборотни притворяются. Особенно Истинные. Так непривычно, что Берг тебя просто отпускает к ведьмам.
Не просто. Ворчит, припечатывает к стене. И всеми способами оттягивает момент, когда мне нужно будет уходить. И Тимой, годовалым ребёнком, шантажирует. И собой. Но при этом мужчина знает, что мне нужно учиться. И с магией справляться, и больше узнавать о мире.
— Берг хороший.
Интересно, как бы двадцатилетняя Тая посмотрела на меня сейчас? Покрутила бы у виска или назвала «предательницей»? Или прислушалась бы, узнавая, что в мире не всё черно-белое?
— Я пыталась найти Соню через отражения, — Мари закидывает в багажник машины кучу трав, с которыми я хотела поэкспериментировать. — Макс свихнулся с этой темой, а я пытаюсь помочь.
— Тебе нравится Макс?
— Чтобы Соня вернулась и прокляла меня? Нет.
— Софи не вернётся.
Уверена в этом, и Берг тоже. Девушка сделал свой выбор. Некоторым не везёт, как нам с Бергом. Истинность не лекарство, а приговор. Кто-то сходится полностью: Зверь, оборотень и их пара. А кто-то учится довольствоваться малым. Соня смогла найти третий путь: оборвать их связь, закончить всё и начать жизнь заново.
И уж точно не мне винить девушку за такой выбор.
А Макс скоро успокоится. Его задевает сама мысль, что Соня его бросила. Зверь привык к её близости, Макс тоже. А сейчас просто бесится. Но это пройдёт.
— Опаздываешь, куколка, — Берг звонит в момент, когда я выезжаю с территории чужого клана, где обучаюсь. — Я жду тебя. Всех сегодня победила?
— Мы не соревнуемся, Берг. А просто учимся. Но да, я была лучшей.
— Умница. Не гони, иначе…
— Угрожать паре чревато.
Улыбаюсь, пока еду домой. Двадцать минут до центра города, где наша квартира. Мой взрослый мишка ворчит, что город и шум его бесит. Но нам ещё полгода ждать, пока закончится перестройка дома. Вдвоем там было хорошо, но теперь у нас есть Тим.
Я открываю дверь ключом, придерживая покупки. Тим наша копия, любящая мёд и ягоды. А впихнуть в него нормальную еду — настоящее испытание.
— Берг?
Произношу в тишину, а после обрываюсь. Мужчина нашелся на в детской. Спал, свесив ноги с дивана, который был маленьким даже для меня. Так, софа, где можно присесть и подержать малого на руках.
