— Садись.
Я не сдвинулась с места. Он подошёл, взял меня за талию и сказал:
Ладно. Завтра победа будет за мной. Ты ещё не знаешь, что по моему пункту мы как пара уже записаны на занятия. На занятия по аргентинскому танго…
БонусКонстантин
Наконец, мы собрались, сели в машину и едем в сторону Великого Устюга. В наш домик любви, как любит его называть моя жена Вероника.
Прошло шесть лет с тех пор, как мы с Вероникой поженились при весьма пикантных обстоятельствах. И этот домик сыграл для нашей семьи не последнюю роль.
Этот домик даже для меня остаётся каким-то незыблемым островком спокойствия и счастья. Туда можно приехать и мигом разрешить все свои проблемы.
Туда можно приехать и… Да просто там я впервые понял, что значит любить по-настоящему. И отдавать больше, чем берёшь себе.
Сейчас там отдыхают мои родители. А мы везём им внучку Машеньку.
Задремало наше чудо с косичками, крепко зажав своего мишку в руках.
— Костя, я думаю, что Машу надо оставить на два месяца в домике. Ей воздух нужен свежий. В Москве совсем дышать нечем.
— Нет.
— Ну почему ты всегда такой категоричный. Хоть бы раз на уступки пошёл. Сказал бы, ну давай оставим на полтора месяца, — моя жена нервно отвернулась к окну.
Я протянул руку и погладил её колено. Она положила мою руку назад на руль и продолжила мне приводить доводы.
Жена. Такая жена. Пока не перепробует всё, не сдастся.
— Я почти всю зиму просидела с ней на больничных. Тебе хорошо. Собрался и ушёл на работу.
Няню мы категорически на семейном совете отказались приглашать. Помогали родители сначала. Потом Вероника работала на неполный рабочий день. Только в четыре годика отдали в детский садик, и доча наша сразу стала болеть.
— Так, может, ты из дома будешь работать? Маша уже часто занята своими делами.
— А ты новых секретарей наймёшь? Да? Нет, уж. Я столько времени с тобой рядом. Теперь не смогу без тебя целый день сидеть. Да и не могу я на месте усидеть.
— Вот. С этого и надо было начинать. А ещё ты ревнуешь меня.
За это я получил по ушам.
— Ладно. Я признаюсь. Я тоже тебя ревную. Когда приходил этот твой Вован, не знал, как в кабинете высидеть.
— Он такой же мой, как и твой.
— Не знаю, не знаю. Планы у него на тебя были другие. Не только по работе. Мне Никита сказал.
— Поэтому ты меня хочешь дома посадить. Под замок.
Я завернул на заправку.
— Нет. Я хочу, чтобы ты со мной работала. Только ты всегда знаешь, где какие документы находятся.
— Нет бы — просто сказать. Я тебя люблю. Хочу, чтобы ты рядом была. Всё придумываешь всякую ерунду.
— Люблю. И дочу люблю. Поэтому и не хочу оставлять её надолго. Я не знаю, как и месяц без неё прожить.
— Представляю, что будет, когда она вырастет. Женихам кастинг устроишь?
— Не порти мне настроение.
Я остановил машину и услышал, что Маша заворочалась в автокресле.
— Вот опять ворчите. Всё ворчите и ворчите. У вас всё есть для счастья, а вы всё ворчите. Взрослые люди, а договориться не можете между собой, — наша Машенька сладко потягивалась после сна.
Иногда, мне кажется, что наша дочь как с другой планеты. Разумная не по годам. Мы заправились, съели суп в придорожном кафе и заказали мороженое.
— Папа, можно я на площадку к детям пойду?
Хотел отказать, но Вероника так на меня посмотрела, что я согласился.
Машенька
Сколько можно ворчать. Вот в нашем садике есть девочка. Так вот у неё мама сильно болеет. Так она сказала, что теперь родители никогда не ругаются.
А у одного мальчика нет папы. Я его всегда конфетами угощаю.
А мы живём хорошо. И мама есть, и папа. И я болею редко. Нет, они всё равно будут спорить и ворчать.
Надо им испытание провести. Пусть найдут меня. Неприятности сближают людей. Я по телевизору слышала.
Сейчас вот сяду к этим дядям в машину. И пусть ищут меня. Я знаю, что к чужим дядям даже подходить нельзя. Но эти хорошие. Они работу обсуждали. Проекты, как мои родители. И о любви говорили. Бандиты об этом говорить не будут.
Вот один пошёл в магазин. Ага, второй пошёл к мусорке.
Хорошо, уже завели машину, значит, не заметили меня.
Клим (см. книгу Аси Андреевой "Бери, если сможешь")
— Лёха, а почему ты не женишься? Тебе уже сколько лет?
— Тридцать пять будет осенью. Не нашёл свою. Ту, единственную. Работа, работа. Где их искать?
— Ну, ты же приходишь с кем-то в клуб?
— Так и ты приходишь, — засмеялся Лёха.
— Я… Была у меня любимая. Я всё профукал. Теперь всё время сравниваю с ней других.
— А куда она подевалась?
— Да вроде как уехала во Францию с бывшим. Точно даже не знаю.
— Так поинтересовался бы поточнее. Может, она свободна. Может, тебя ждёт?
— Думаю, что нет. Обидел я её. Впрочем, как и она меня. Оба виноваты. Но знаешь, я подумаю над твоими словами. Приеду — попробую снова её отыскать. Чтобы хотя бы знать, что у неё всё хорошо.
— А раньше что?
— Да, сначала в больнице лежал. Потом приехал, она уехала. Потом узнал, что и квартиру продала. Ай, длинная история. Потом себя жалел. Депрессия нахлынула. Даже в запой один раз ушёл. Потом, как-нибудь расскажу. Четыре года уже прошло. А всё ноет и ноет…
— Я напомню, — ответил Лёха.
— Вот какие Вы мужчины глупые…
— Аааа… — мой напарник с ужасом схватился за голову, а я резко перестроился вправо, что мне стали сигналить мимо проезжающие машины, и затормозил у обочины.
— Ты откуда?
— С заправки?
— Как ты сюда попала?
— Залезла на заправке.
— Зачем?
— Ой, это долгая история.
Мы все вылезли из машины.
— Тебя как зовут? — спросил я.
— Я Маша.
— А фамилия какая?
— Ну, Макарова. А Вы с какой целью интересуетесь? Я Вам больше ничего не сообщу.
— Да родителей твоих отыскать надо.
— Это да. У них такой стресс будет, ой-ой-ой, — она руками обхватила свои щёчки и закачала головой.
— И у тебя. Стресс будет. Попа синяя, — резюмировал Лёха.