Если у вас возникает субъективное чувство, что на вас слишком много всего навалилось, то причина тому может оказаться объективной: на вас действительно слишком много всего навалилось. Отпустите все это. И не только субъективно, но и объективно: переложите часть своих дел на кого-то. «Отпускать» – это хорошо! «Отпускать» не значит «ронять». «Выпустить из рук» не значит «потерять». Есть волшебное слово – «делегировать». Передайте часть вашей работы с любовью кому-то, кто переймет работу с этой любовью. И вместе вы получите за половину того времени, которое было бы для вас обременительно, двойной конечный результат.
Йошка Брайтнер. Замедление на полосе обгона – курс осознанности для руководителей– Что тебе еще успел сказать этот козел напоследок? – спросил Саша, когда мы стояли на террасе детского сада спустя двадцать минут после встречи с офицерами.
Саша курил самокрутку, я потягивал натуральный яблочный сок с мякотью, от которого отказался Тони. Карла пошла в туалет. Вальтер и Станислав запасались в кабинете рекламными материалами для сестер и подружек.
– То, что и следовало ожидать. До понедельника Тони хочет увидеть Драгана, или я труп.
– Трусливая свинья. Но все остальное прошло отлично.
Я был рад, что Саша высказался по собственной инициативе. Я знал, что он не мог говорить с Драганом по телефону. Но я не знал, знает ли Саша, что я это знаю. Почему он солгал? Только чтобы утереть нос Тони? Или он действительно знал правду?
Любопытство взяло вверх.
– Так, значит, ты сегодня разговаривал с Драганом, – сказал я как бы невзначай.
Саша пристально посмотрел на меня, прежде чем ответить:
– Бьорн, я понятия не имею, что это за игра. Но я знаю, что от твоей игры все мы будем в ажуре, чего не скажешь об игре Тони. Так что не задавай мне больше таких вопросов, и я тебя не буду спрашивать.
– Все ясно, господин офицер. Ну, тогда просто прими вполне официально мои поздравления с повышением.
– Спасибо, господин адвокат. Впрочем, благодаря этой истории с пальцем для всех ты настоящий герой. Для меня в том числе. Надуть полицию, убедив ее в том, что Драган мертв, это гениальный ход.
Это было хорошо. Мне нужна была их поддержка. Было много такого, в чем меня надо было поддержать. Нужно было нейтрализовать Тони. Успокоить Бориса. Заткнуть рот тому кроту из полиции, Мёллеру. И устранить Мальте, наемного убийцу из Восточной Германии. И все это до понедельника. Слишком много работы для одного меня. Слишком много даже для нас с Сашей вдвоем. При всей своей осознанности я не представлял, как справлюсь без поддержки всех остальных офицеров.
К счастью, осознанность не означает, что нужно делать лишь то, что хочешь или можешь. Осознанность предполагает разделение проблем на те, которые ты в состоянии решить самостоятельно, и на те, которые другие могут решить гораздо лучше тебя. Решение этих проблем можно спокойно переложить на доверенных лиц.
Я уже успел обсудить с Сашей, как мы распределим задачи. Я пообещал ему обсудить наш план с Драганом. И Драган – о чудо! – одобрил это распределение и внес несколько дельных предложений.
– Когда сообщим остальным? – спросил Саша и затушил выкуренную сигарету о кафельный пол. Окурок он держал в руке.
Мы с Сашей решили показать Карле, Вальтеру и Станиславу запись допроса Мальте, как только Тони уйдет. Все трое собственными глазами видели, что Тони из кожи вон лез, когда речь зашла о возможности спихнуть всю вину за произошедшее на Бориса. Теперь не нужно было прилагать особых усилий, чтобы освежевать его до конца. Тем более после его последней выходки.
Мы с Сашей стояли около чаши для костра, на которой, вероятно, хипстеры осенью поджаривали веганский хлеб на палочках. Я мысленно отметил, что следующей осенью нужно будет заказать с этой же целью тюрингские сырые колбаски. Когда Карла, Вальтер и Станислав тоже вышли на улицу, Саша как раз складывал газетные вырезки с отпечатком большого пальца в чашу и сжигал их.
– Жаль, что мы все время их сжигаем, – сказала Карла. – Через несколько лет эти клочки стали бы историческими документами.
– Из-за которых ты будешь вынуждена обосноваться за решеткой на исторически долгий срок, если эти бумажки вдруг обоснуются в полицейском архиве, – не смог сдержаться я от колкости. – Но самый важный исторический документ сегодняшнего вечера я до сих пор не зачитал.
Я помахал еще одной газетной страницей.
– А что с Тони? – спросила Карла. – Разве этот обломщик не должен остаться хотя бы ради проформы?
– Именно о нем тут и сказано. Просто послушайте.
Я развернул газету с отпечатком большого пальца Драгана. Судя по дате, газета была сегодняшней. То есть она вышла на день позже, чем предыдущие новости. К тому же вся она была испещрена всякими закорючками и линиями.
Я прочел:
– Если Тони – впрочем, как можно ожидать – раньше положенного покинет встречу, то, пожалуйста, посмотрите видео, которое Бьорн прислал мне сегодня.
Все трое с тревогой посмотрели на меня. Я показал им на своем айфоне нарезку допроса Мальте.
Содержание видео должно было вызвать возмущение. Не из-за применения пыток. А из-за признаний, добытых благодаря электричеству. А именно, что Тони – предатель. Что Тони хотел убрать Драгана, Сашу, еще Мурата – с помощью Мальте – и меня. Что в случае с Муратом ему это удалось, а в случае со мной – нет. Хотя еще полчаса назад Тони ручался перед всей командой за своего подчиненного Мурата, которого сам же и приказал застрелить. Он планировал свалить всю вину за смерть Мурата на Бориса. Как и прежде, он жаждал развязать бандитскую войну с Борисом.
Он всех нас обманул.
– Ручные гранаты у этой свиньи от меня, – сказал Вальтер. Он мрачно посмотрел на меня. – Я понятия не имел, что задумал этот урод.
