Примерно в три часа дня мы собрались в том же самом кабаке. Перекусили и двинули в подсобку к Чуме. И каково было моё удивление, когда мы подошли к лавке энергоресурс, только с задней стороны.
— Хорошее приобретение, — с хитрой улыбкой встретил нас Чума, — одобряю.
Все уставились на меня, выражая лицами недоумение. Я молча достал из рюкзака утренние покупки и продемонстрировал друзьям.
— А что это такое? — уставился на мои покупки Штамп.
— Это системы зарядки электроприборов, — ответил я.
— Я таких раньше не видел, — удивлённо рассматривая динамо машинку, произнёс Штамп, — и как они работают?
— Вот эту нужно крутить, — продемонстрировал я ему работу машинки, — а вот эта работает от солнца.
— Во как! — восхитился тот, а остальные молча кивали, соглашаясь с ним.
— А почему мы раньше таких не видели? — задала вопрос Линза.
— А потому, что такие только у меня, — хитро подмигнул ей Чума. — если и есть ещё где-то, то очень-очень далеко. Ладно, хватит лирики, проходите, буду вас переодевать.
— А что, так нельзя? — спросил я. — Чем наша одежда плохая?
— Ну, если хочешь пол-дороги идти по воде вот в этом, а потом остаток времени в мокрых шмотках, то не вопрос, — ответил Чума, — а я лучше как положено, в штанах от химзащиты.
— Ладно, не ёрничай, — одёрнул его я, — откуда ж мне знать, что там за условия.
— Вот и не задавай глупых вопросов, а делай, что говорят, — строго ответил Чума, — и усвой, на время всей вылазки — командую я. Или принимай, или вали.
— Всё, молчу, — не стал конфликтовать я. Ведь он на самом деле прав. Будь он со мной во время охоты, я вел бы себя точно так же, несмотря на весь его опыт.
Чума подобрал нам каждому по камуфляжному костюму серого цвета, выдал прорезиненные штаны от химзащиты, сумку с противогазом и каждому по два фонаря, и в довесок ко всему нацепил на нас новенькие рации с гарнитурой. Дальше провёл короткий инструктаж.
— В общем, так, отряд, — начал он, — идём строго за мной, говорю стой, все стоят, командую бежать, все бегут, скажу упасть, значит, падайте. И меня не волнует, грязь под ногами, лужа или говно. Все команды выполнять сразу и без обсуждений. Теперь второе: если кто отстаёт, без разницы, по какой причине, сразу докладывать в эфир. Если мы повернём в подземелье, а вы не увидите куда — считайте, что вас больше нет в живых. Самим искать ушедших строго запрещается, потеряли отряд из виду, доложить в эфир и стоять на месте. Всё понятно?
Все пробурчали, что ясно-понятно, и на этом инструктаж был окончен. Мы выдвинулись в путь. Почти двое суток мы передвигались какими-то тропами, ночью почти не спали и шли по приборам ночного видения. Вымотались так, что, казалось, ещё один шаг, и все мы попадаем прямо на месте. Но все пёрли, как трактор, не обращая внимания на усталость. К концу вторых суток, казалось бы, бесконечного лесного массива вышли к каким-то руинам.
— Всем стоять, — послышалась команда Чумы в наушнике гарнитуры, — переодеваемся в городской камуфляж.
Мы молча исполнили команду. Чума исчез где-то среди обломков от бывших зданий. Через несколько минут он показался у бетонной плиты, выступающей под углом сорок пять градусов из кирпичного завала.
— По одному двигайтесь ко мне, — снова скомандовала рация голосом Чумы, — осторожно, не отсвечивайте.
Мы, пригибаясь, быстрыми перебежками начали подбираться к проводнику. Чума дождался, когда все соберутся вокруг него, и отодвинул какой-то железный лист, под которым оказался узкий залаз, ведущий куда-то под завалы. Чума шмыгнул ужом в чёрное зево провала, мы последовали за ним. Продирались примерно метра полтора, после чего выпали с двухметровой высоты в какое-то подвальное помещение. Я чуть не подвернул себе ногу.
— Осторожней, тут провал метра два, — предупредил я своих бойцов.
Ребята спустились уже более осторожно. Чума смотрел на меня с нескрываемой издёвкой.
— Слушай, Чума, — решил я расставить точки над «i», — хватит стебаться, я не оспариваю твоё командование. Но ты не хуже моего должен понимать, что такие шутки могут привести к травмам, а оно тебе надо?
— Всё, начальник, баста, зуб даю, внатуре, — изобразив придурковатый гнусавый голос, ответил Чума и цыкнул слюнями через зубы. Я покачал головой, а он продолжил уже нормально. — Ладно, Сумрак, извини, больше не повторится.
После чего сдвинул в сторону канализационный люк и полез вниз по скобам, вбитым в стену. Мы цепочкой последовали за ним. Каким образом Чума ориентировался в этом лабиринте, я разобраться не смог. Уже спустя пять минут я и понятия не имел, как найти выход. Полнейшая темнота, разрываемая только светом фонарей. Из шести человек только трое освещали путь. Так велел Чума. Спустя какое-то время мы вышли к металлической двери с колесом управления ригельным механизмом запора. Точно такие же были в бункере. Чума отомкнул старенький навесной замок, который блокировал колесо от поворота, и с лёгкостью и без единого скрипа открыл дверь.
— Прошу в мою берлогу, — сделал он шутливый реверанс, приглашая нас внутрь.
Как только за нашими спинами закрылась входная дверь, Чума включил фонарь, подвешенный к потолку. Помещение озарил яркий свет, больно резанув по глазам. Вот это ничего себе берлога. Перед глазами раскинулся бункер ГРОБ, не таких колоссальных размеров, как тот, что был в лесу под Мичуринском, но для подземных катакомб не слабый. Две комнаты примерно пять на пять метров. В одной из них сохранилось четыре двухъярусных кровати, во второй находились стеллажи со всякой всячиной. Я, оглядевшись, узнал в них товар из лавки «Энергоресурс».
— Вот, это моя берлога, — не без гордости произнёс Чума, — прошу любить и жаловать. Сейчас отдыхаем восемь часов, потом снова в путь.
Мы со стоном повалились на кровати. Штамп и Линза сразу же уснули, а жилистый Гарпун с любопытством рассматривал вещи на полках.
— У меня всё посчитано, оглобля, — предупредил его Чума, — если что пропадёт, я с тебя первого спрошу.
— Спрашивалка не выросла, — с улыбкой ответил ему Гарпун, — спи давай, тебе ещё нас до Москвы вести.
— А ты всё такой же. Ломом не перешибёшь, — зевнув, сказал Чума, — даже трактор вон свалился, а он всегда здоровей тебя был. Меня всё время твоя выносливость удивляла.
— Это, Чума, природа, — сказал Гарпун, — Штамп вот силищу имеет, а я могу тридцать километров пробежать и не свалиться от усталости. У тебя вот компас в голову вшит.
— Это да, — отозвался Чума, зевнув на всю комнату, — слышь, оглобля, свет погаси, не могу спать при свете.
Гарпун щёлкнул клавишей на фонаре, и зал погрузился в темноту. Тишину разрывал только храп Штампа. Но он мне уже не мешал, я спал.
Проснувшись, сообразили завтрак, благо в берлоге Чумы было всё необходимое. Плотно поели и отправились дальше бороздить просторы подземелья. Предварительно оделись в выданные нам штаны от костюма химзащиты. Чума сказал, что нам предстоит форсировать несколько подземных рек и пару водопадов. На этот раз я пошёл сразу за ним, очень хотелось информации, ну или просто поговорить.
