Он на несколько секунд замер в дверях, внимательно изучая меня и заваленный бумагами стол, затем уверенно перешагнул порог, пересек кабинет и опустился в кресло напротив.
А я не стала изображать недоумение и просто поздоровалась:
— Добрый вечер, тэр Леннарт.
— Умная, — удовлетворенно кивнул он. — Не сомневался.
Глупец, читающий газеты, справился бы с опознанием ничуть не хуже, но, разумеется, озвучивать я эту мысль не собиралась.
— Желаете кофе? — Я глянула на сгущающиеся за окном сумерки и поморщилась. — Или чаю?..
В коридоре уже слышались быстрые шаги и звон фарфоровых чашек — немного заполошная, но искренняя в своих порывах Ильса спешила уважить гостя после долгого пути.
— Нет, — коротко отозвался он, и звон затих перед самой дверью, а потом на той же скорости удалился.
— Ну тогда… слушаю вас.
Я взглянула Леннарту-старшему в глаза и действительно приготовилась слушать, хотя хотела этого меньше всего на свете. Ну что нового он может рассказать?
Что Виктор достоин большего? Что из-за меня блестящий почти-выпускник отказался от лакомого места при дворе? И, мол, неужели я сама не вижу, что это пыльное поместье и моя глупая затея с приютом для нестабильных магов — слишком мелкая цель для столь выдающегося молодого человека?
Согласна. Знаю. Вижу.
Более того — для самого Виктора все это тоже не секрет, и он отнюдь не собирается отказываться от своих планов и желаний, просто на первых порах помогает мне осуществить мои. Вот только если он не удосужился успокоить отца, то и мне остается лишь смиренно внимать его гневу.
— Сколько человек служит в поместье?
— Дв… что?! — Я так опешила, что едва не ответила машинально.
— Это все документы по приюту? — Аластар Леннарт кивнул на кипы бумаг на моем столе.
— Вас интересуют дела приюта?
Еще даже не открывшегося, кстати.
— Меня интересует, как ты с ними справляешься.
Я прокашлялась, собираясь с мыслями, но выразить мне их не дали.
— Врожденная сообразительность — это хорошо, но образования ничто не заметит, — наставительно произнес Леннарт-старший. — Институт — это не только знания, но еще и опыт, общение, зарядка для мозга, расширение кругозора…
— Осенью я иду в Первую Академию, — наконец смогла вставить я, с ужасом понимая, что будто оправдываюсь.
— Не в ИОВ? — прищурился гость. — Почему?
— ИОВ заточен под магов, а я хотела бы… расширить кругозор.
И он захохотал, запрокинув голову, от души.
Боги, как же похоже они смеются!
— Язва. Мне нравится. Смо…
В этот миг дверь за его спиной распахнулась, с грохотом ударившись о стену, и в проеме возник взбешенный Леннарт-младший. За прошедшее время я видела его всяким, и злым в том числе, но так сильно ноздри его еще не раздувались.
— Тебя не приглашали! — рявкнул он на отца.
— А ты не постучал, — спокойно ответил тот. — Это кабинет директрисы приюта, негоже вот так вламываться, какие бы отношения вас ни связывали.
Я поджала губы, чтобы не улыбнуться, и, заметив маячившего за дверью Ульфа с крайне обеспокоенным лицом, покачала головой. Он помогал мне во всем, практически стал правой рукой, но сюда ему соваться точно не следовало. Ульф нахмурился, отступил в тень, но не ушел.
— Отношения? — угрожающе переспросил Виктор. — Не лезь в мою личную жизнь!
— Было бы куда лезть, — отмахнулся Леннарт-старший. — Здоровый лоб, а все в игрушки играешься. Выдумал себе любовь, но и дураку ясно, что все несерьезно, раз до сих пор…
— Я ее люблю, — перебил Виктор и повторил раздельно: — Я. Ее. Люблю. Вопрос закрыт?
Они с отцом несколько мгновений буравили друг друга взглядами, наконец последний кивнул:
— Чтоб через два дня были к ужину. Оба. Мать позвала гостей. — Затем оглядел нас по очереди, еще раз кивнул и вышел, тихонько прикрыв за собой дверь.
— Это было странно, — пробормотала я, склонив голову.
— Это был Аластар Леннарт, великий и ужасный. — Виктор потер лоб, шагнул ко мне и снова замер: — Проклятье, я все испортил!
— Что именно? — Я сама вышла из-за стола к нему навстречу.
— Признался в любви отцу, а не тебе.
Щеки запылали, но я сдержалась и не отвернулась, хотя было невыносимо неловко.
— Я же слышала…
— Все равно не считается. Эй… — Виктор за секунду преодолел разделявшие нас метры, обхватил мое лицо ладонями и повторил: — Я тебя люблю. Кая Кристина Валборг, я тебя люблю.
— Признался под напором, — шутливо проворчала я, не зная, куда деть глаза.
— Ах так? Ладно. Хорошо. — Он отпустил меня и скрестил руки на груди. — В качестве доказательства своих чувств я одним махом исполню два твоих заветных желания.
— Ого. Это каких? — Я скопировала его позу. — Пригласишь тьмагов на гулянку?
Виктор скривился:
— Берг с Монсоном были на той неделе, до сих пор голова гудит.
— Значит?..
— Значит, первое: ты мечтала, чтобы Валборги навсегда сгинули.
Сердце замерло.
— Убьешь последнюю из рода? — Снова хотела отшутиться, но прозвучало жалко.
— Хуже. Заманю последнюю из рода в другой клан.
— А второе? — прошептала я, зажмурившись.
— Второе… — Веки опалило его горячее дыхание… Виктор стоял совсем близко. — Избавлю тебя от дневников. За семью отец любого порвет и ради невестки точно расстарается. С ним и записи, и Источники будут в полной безопасности.
Я молчала, и он склонился еще ближе, коснулся губ губами.
— Годится?
— Годится, — тихо ответила я, не открывая глаз. — Я тоже тебя люблю.
— Призналась за взятку.
Сказать «все может быть» я не успела. А на следующий час и вовсе забыла, что умею говорить.
Впервые за три года шесть месяцев и тринадцать дней я была безоговорочно счастлива и не собиралась больше вести отсчет.
КОНЕЦ
