— Да мне от тебя ничего и не нужно, кобель драный.
— Вот и отлично, больше никакого Кипра, Надежда. Только Турция, только хардкор, — покидаю ресторан, смачно стукнув дверью.
***
Время течёт медленно, плавно заходит солнце, темнеет, восходит луна, окна в домах загораются, потом по одному гаснут, а спокойствия все нет. Вернувшись в отель, только физически участвую во всех мероприятиях. Руки жму, разговор поддерживаю, на самом деле мыслями я совсем в другом месте нахожусь.
— Не нужно вкладывать деньги в дорогие объекты размещения — 4-5*. Время строить бюджетные отели и обязательно мировых брендов. Люди всегда будут вестись на имя, — слегка отъезжаю от длинного стола для совещаний.
— Согласен с Михаилом Сафроновичем, — поддерживает меня Виталий Николаевич, с тех пор, как мы вернулись из нашей совместной командировки, он особенно много со мной соглашается. — Дорогих апартаментов в столице достаточно. Например, в новогодние каникулы можно было легко найти свободные места в 5* —гостиницах: «Президент-Отель», «Пекинк», «Европа Отель», «Дабл фри оф Хилтон», «Кромн Плаза». Но наиболее популярны у гостей более бюджетные варианты «Юбилейный», «Гарни» и «Губернская» (3*), «Итс тайм хотел» (2*) и другие. На этом сыграть можно.
Вздыхаю, покручивая ручку в руках.
— Что-то ты, Николаевич, все отели Тимура Назаровича АйвАзова перечисляешь. Он наш главный конкурент, между прочим. Хороший мужик. Сильный. Я в его двадцать девять имел гораздо меньше. Уважаю, но за ним присматривать нужно.
— Крутой мужик, — встревает главный бухгалтер.
— Богат, красив и не женат, — поддерживает еще одна из моих сотрудниц, восхищаясь Тимуром, которого я, кажется, знаю уже тысячу лет, кстати, это по его приказу «джип» когда-то въехал в мой бар.
Да уж, бабы на Тимура всегда слюни пускали. С тех времен много воды утекло. Мы с Тимуром неплохо ладим. Каждый по свою сторону баррикад и с винтовкой наперевес.
Юристка краснеет и извиняется за вольность, закрывая фанклуб АйвАзова у меня на совещании.
— Я всего лишь контролирую рынок, Михаил Сафронович, — пугается мой главный юрист.
— Да я пошутил, — отвечаю без тени улыбки и медленно кладу ручку на стол. — Все свободны.
Потираю уставшие глаза. День сегодня сумасшедший. То Азалия, то Надежда, потом норвежцы. Теперь экстренное совещание. Хочется чего-то своего, родного. Раньше все равно было, а сейчас тепла и покоя не хватает.
— Хозяин, домой едем? — интересуется Олег, встречая меня возле лифта.
Домой? А что дома? Никто меня там не ждет, кроме домработницы и овчарки в шикарной двухметровой будке.
— Позже. Пойду в баре посижу.
Кивнув, Олег исчезает. Беру себе выпить и, разглядывая герб на салфетке, пытаюсь заглушить меланхолию.
«Я тоскую по тебе, я так по тебе тоскую, моя девочка, хотя боюсь, что ты никогда не вернёшься».
На сцене, за моей спиной, разрывается Азалия, перепевая один из душераздирающих импортных хитов девяностых.
Кручу в руках телефон. Ставлю его на ребро. Не выдержав, набираю ее номер.
— Привет, — слышу до боли ровный, безэмоциональный голос.
Сердце бьётся медленно и тяжко, словно старый драндулет, не желающий заводиться. Плохо мне без нее.
Маша молчит.
— Можно я к тебе приеду? Я ни на чем не настаиваю, просто увидеть тебя хочу.
— Не надо, Миш, я спать уже ложусь. Спокойной ночи, - вешает Маша трубку.
Глава 55
— Снова грустный.
— Я смотрю, у тебя инстинкт самосохранения совсем отсутствует.
— Ладно тебе, Миша, ты не можешь мне запретить разговаривать с тобой, — садится на соседний барный стул Азалия, — «Космополитен», пожалуйста, — обращается она к бармену.
— А в коридоре утром, ты тряслась от страха, — кручу бокал в руке.
— Не ожидала от тебя. Все же у нас были отношения. Сейчас собралась и понимаю, ничего ты мне физически не сделаешь.
Физически нет. Печально усмехнувшись, наблюдаю за тем, как бармен наливает в шейкер водку, апельсиновый ликер, лимонный сок и клюквенный морс, наполняет шейкер кубиками льда и взбивает уверенными движениями профессионала.
— Помнишь, как в Париже я перебрала «Ву-ву» и ты отнес меня в номер на руках?
Раздражительно вздыхаю.
— Ань, ты чего опять пристала? — устало поворачиваюсь. — Чтобы я поддался ностальгии и трахнул тебя? Этого не будет.
Возвращаю свое внимание стеллажу с бутылками напротив себя.
— Почему?
— Потому что не хочу.
— Старый Дусманис мне нравился больше.
Азалия отворачивается и, опершись спиной о барную стойку, смотрит в зал.
— Вау, кто пришел.
Смотрю через плечо.
— Тимур Назарович АйвАзов, собственной персоной. И что он интересно забыл в моем отеле? — выпрямляю спину, сажусь ровно.
Не хватало еще, чтобы главный конкурент заметил мое паскудное состояние.
— Высокий, статный, — поет соловьем Азалия, — спина широкая, ноги крепкие, как мне нравится. Вообще, довольно спортивное телосложение. Ох уж эти мужественные черты лица, выразительные глаза и шикарная улыбка. М-м-м и, кстати, по слухам богаче тебя, Дусманис. Ну уж точно моложе. Видел какие у него ухоженные руки, красивая прическа и брутальная щетина?
Несмотря на печаль, сковывающую мое сердце, подколки отвергнутой женщины забавляют.
— Обрати внимание, Миш, женщинам нравятся мужчины в красивых рубашках и брюках. Брюки на заднице Тимура сидят так, что хочется эту самую задницу пощупать. Опять же, если мужчине идет строгий стиль, — прикладывает она ярко накрашенный рот к своему «Космополитену».
Наблюдаю за Азалией, капающей слюной на АйвАзова, и в голове рождается гениальная идея.
— Слушай, а давай мы тебя под него подложим. Будешь трахаться и информацию для меня выведывать. Запоминать, записывать, снимать видео. Мне кажется — это твое.
