Ознакомительная версия. Доступно 16 страниц из 80
– Если мистер Миллар приходит к нам как к себе домой, не вижу причин, почему этого не можешь делать ты. Ты мне намного больше нравишься, – кокетливо добавила Морин.
– Мистер Миллар? Так он у вас был?
– В первый же день после своего прибытия. Ну, когда я тебе о нем рассказывала. Думаю, скоро он нагрянет к тебе. Наверное, он таким образом здесь осваивается.
– Но что он делал в твоей квартире? – растерянно спросил я. Известие, сообщенное Морин, меня изумило. Ведь с момента появления новых арендаторов прошло всего несколько дней.
– Лежал. Попросил разрешения полежать в темной комнате. Хотя, говоря откровенно, в нашей квартире нет комнаты, где можно устроить настоящую темноту. Но я попыталась. Мистер Миллар сказал, что ему необходима передышка – именно так он выразился. Если вспомнить, какой они поднимают шум, становится понятно, что он имел в виду.
– В конце концов, шум поднимают его сотрудники. Почему он не может заставить их вести себя потише?
– На этот вопрос у меня нет ответа, Рой.
– А что делала ты, пока он лежал?
– Ничего особенного. Сидела в другой комнате, только и всего. Да и приходил он всего раза три, не больше. Детей я всякий раз уводила на кухню или в детскую.
– Тебе надо брать с него плату за постой, – не без язвительности заметил я.
– Рой, ты что, ревнуешь?
– А как же иначе, – ответил я, хотя это не вполне соответствовало истине.
– Отлично, – улыбнулась Морин. – В наших отношениях наметился прогресс.
Про себя я должен был признать, что ожидал именно такой реакции.
Должен так же признать, что к неприязни, которую я питал к неведомому мистеру Миллару, добавилась изрядная доля растерянности.
Меня начала раздражать еще одна несносная привычка моих новых соседей: они позволяли своим телефонам (которых у них было несколько – редкость по тем временам) звонить до бесконечности, прежде чем удосуживались снять трубку. Так как двери они постоянно оставляли открытыми, беспрестанные телефонные звонки делали шум, долетавший в мою мансарду, еще более докучливым.
Порой я волей-неволей вынужден был подслушивать обрывки телефонных разговоров, до которых наконец доходило дело; правда, это случалось лишь тогда, когда я спускался или поднимался по лестнице, ибо стены и пол моей квартиры не позволяли мне различать слова.
Все, что я слышал, относилось к числу самых избитых общих мест и невероятных банальностей. К бухгалтерии эти разговоры явно не имели даже отдаленного отношения; всего лишь пустые фразы, перемежаемые хихиканьем. Несомненно, судить столь строго меня заставляло предубеждение; по мере того как время шло, а до меня по-прежнему доносилась лишь праздная болтовня и ничего больше, к предубеждению моему присоединилось удивление, а потом и тревога. Разумеется, я понимал, что невольно подслушанный вздор не имеет ко мне ровным счетом никакого отношения; нельзя сказать, что этот вздор приходилось слышать часто, ибо в рабочие часы я старался не высовываться из квартиры; тем не менее именно отрывок одного из телефонных разговоров пробудил во мне смутное беспокойство… ощущение, что новые арендаторы не только раздражают, но и пугают меня. Мне и прежде доводилось выслушивать плоские шутки машинисток, болтающих со своими приятелями, но тут было нечто иное. Услышь я что-то столь же осмысленное, как разговор девицы с ухажером, это ничуть не заставило бы меня насторожиться; в конце концов, подобные разговоры вполне понятны. Но все, что достигало моего слуха, когда я проходил по лестнице, было совершенно пустым. Именно по этой причине сейчас я не могу припомнить ни единого слова. Не знаю, удалось бы мне записать хоть что-нибудь, попытайся я это сделать, едва оказавшись у себя. Помимо всего прочего, было стыдно напрягать память, заставляя ее удерживать подобную ерунду.
Встречаясь со мной на лестнице или в холле, юные девицы награждали меня многообещающими взглядами или же снисходительными усмешками, а порой проявляли откровенную враждебность. Понимаю, что это звучит нелепо; однако, сталкиваясь с этими девушками, я не мог не ощущать исходившей от них неприязни. Кстати, все они были очень молоды. Не сомневаюсь, многие люди сочтут, что неловкость, которую я испытывал в их присутствии, являлась лишь следствием моей собственной робости. До некоторой степени это действительно так. Признаюсь, я не знал, как держаться с этими девушками. Обычные приветствия казались мне неуместными. К тому же они постоянно менялись; полагаю, в конторе работало (если только это слово здесь подходит) пять или шесть девиц одновременно, но, едва я начинал различать их лица, они исчезали, уступая место совершенно незнакомым. О том, чтобы познакомиться с ними поближе, не могло быть и речи, даже если бы у меня возникло такое желание.
Что касается мужчин, работающих в этой фирме, они, в отличие от девиц, не менялись (и стоит ли говорить, давно оставили позади пору юности). Все они имели обыкновение, встретившись со мной на лестнице, окидывать меня пронзительными взглядами сверху донизу, словно принимая за чужака, проникшего в дом с неясными целями; лишь после этого, да и то далеко не всегда, они цедили сквозь зубы «доброе утро» или «добрый вечер».
Мужчины эти никогда не были полностью одеты. Разумеется, они носили строгие костюмы, эту неизменную униформу деловых людей, однако, насколько мне удалось заметить, в нарядах их всегда чего-то не хватало. Выглядели они так, словно одевались в великой спешке или же страдали от жары даже зимой; впрочем, надо признать, что помещения, занимаемые конторой, отапливали слишком усердно. Не знаю, пользовались ли они газовыми горелками или какими-то другими приспособлениями, но, будь то декабрь или январь, из каждой открытой двери исходили мощные волны теплого воздуха. Девушки даже зимой расхаживали в летних платьях и, лишь уходя, надевали теплые пальто. Несомненно, подавляющее большинство людей предпочитает жить и работать в чрезмерно теплых помещениях; я не отношусь к их числу. Должен также добавить, что, хотя мужчины вечно делали вид, будто изнемогают под грузом обязанностей, за работой я их видел не чаще, чем девиц. Но, возможно, подозревать их в безделье меня вынуждала присущая мне неспособность работать под аккомпанемент постоянного шума. Имен этих мужчин (и разумеется, девушек) я не знал; если девушки, когда я проходил мимо распахнутых дверей, продолжали болтать, как ни в чем не бывало, мужчины в рубашках с короткими рукавами, напротив, застывали и погружались в молчание, пока я не выходил из пределов слышимости. Теперь, воссоздавая все подробности, я вспоминаю, что не замечал никаких намеков на обычный офисный флирт между мужчинами и девушками, хотя девушки в большинстве своем, несомненно, были к нему вполне готовы.
Еще одной неразрешимой загадкой были клиенты фирмы. Загадка состояла в том, что они полностью отсутствовали; по лестницам сновали вверх и вниз исключительно сотрудники.
– Ты видела хотя бы одного их клиента? – спросил я как-то у Морин.
– Мистер Миллар говорит, многие люди прибегают к их услугам в течение длительного времени.
Ознакомительная версия. Доступно 16 страниц из 80
