Расстояние и время.
Мы были вместе вот уже три года, и вот уж год, как Костик поступил в агрономный и уехал учиться в столицу. Поначалу я дико скучала по нему и даже ревела, потом привыкла к нашим регулярным встречам по выходным, а в последнее время и вовсе радовалась, что Костя далеко и не отвлекает меня от подготовки к вступительным.
«Может, это обычное переутомление? Надо будет погуглить».
— Скорее всего, ты пытаешься привить мне любовь к микроволновке, — я потянулась к парню, который вновь увлеченно глазел в телевизор и, наперекор собственным чувствам, поцеловала его в колючую щеку, тут же отпрянув: — Ладно, я за попкорном. Какой будешь?
— С сыром. Спасибо, зайка.
— В следующий раз с тебя адекватный триллер, Скворцов, — бросила я на ходу, и, обогнув диван, направилась на кухню.
— Как насчет боевика? — послышалось с гостиной.
— Единственный компромисс, на который я готова пойти — это комедия, — с улыбкой выкрикнула в сторону коридора и открыла кухонный ящик, где у нас хранился попкорн.
Я закинула пакетик с семенами в микроволновку и облокотилась на широкий подоконник, разглядывая зеленый газон усыпанный древесной стружкой: папа с недавних пор увлекся деревообработкой и решил на досуге собственноручно изготовить новый паркет для нашей гостиной.
«Видела бы это бабуля», — усмехнувшись, с грустью подумала я, представив какую бы выволочку устроила та своему «любимому раздолбаю».
Неожиданно мое внимание привлекло размазанное движение с левой стороны высокого забора. Сердце тотчас гулко забарабанило в груди, а в следующую секунду я, с застрявшим в горле радостным воплем, бросилась к входной двери и рывком распахнула её.
Незваный гость, заметив меня, остановился посреди лужайки и ослепительно улыбнулся.
— Ты так и не научился пользоваться калиткой, Краснов, — деланно возмутилась я и в противовес сказанному широко улыбнулась в ответ.
В голове стучала только одна мысль: «Он здесь! Пашка здесь!», — а сердце продолжало таранить грудную клетку, норовя пробить её и броситься прямо под ноги музыканту. Мы не виделись целых полгода, и я никак не могла поверить в то, что наконец вижу Краснова вживую, а не по телеку.
— Может, я хотел сделать тебе сюрприз? — пожал плечами парень, продолжая торчать посреди моего двора.
— Или довести меня до инфаркта, — ворчливо протянула я и для надежности вцепилась в дверной косяк, лишь бы не осуществить желаемое, и не рвануть со всех ног к Пашке.
— Что-то по тебе не заметно, что ты сейчас свалишься, — оглядев меня с головы до ног, ехидно заметил он.
— Я бы с удовольствием. Но мне некуда валиться, — чуть хрипло отозвалась я, в горле после взглядов музыканта отчего-то пересохло. — Ни тебе дивана, ни каких-нибудь захудалых объятий.
— Эти пойдут? — Пашка широко раскинул руки в стороны, и вызывающе усмехнулся. — Вались, мне не жалко.
Однако валиться я не спешила. Пальцы до боли впились в лакированную древесину, а глупое сердце так разошлось, что я всерьез поверила в возможность инфаркта.
— Ну же, Китти-Кэт. Иди ко мне, — едва слышно прошептал Паша, глядя прямо в мои глаза. И дурацкое сердце тут же понеслось к нему навстречу.
А вслед за ним и я. Как же мне без него?
Я побежала так быстро, что в ушах засвистел ветер, а колючие древесные щепки не успевали жалить босые ступни.
— Ух ты, — выдохнул Краснов, когда я с разбега запрыгнула на него, обхватив ногами бедра. — А ты поправилась.
— Что-о… — договорить свою гневную тираду насчет тактичности некоторых хиленьких музыкантов мне так и не удалось: мир неожиданно покачнулся, а спустя мгновение я уже сидела верхом на Пашке, который, морщась, потирал затылок.
— Вот блин! Ты как? Цел? — обеспокоенно спросила я, зачем-то ощупывая плечи парня, что будто бы стали шире.
— Черт, Кэти. Тобой можно обезвреживать грабителей, — насмешливо хмыкнул он, а мне сразу же полегчало: если Краснов шутил — значит, его мозг был в относительном порядке.
— А тебе нужно в спортзал, — посоветовала я и для наглядности потрогала неожиданно-выдающийся бицепс.
«Хм…а это что-то новенькое».
— Ты говоришь в точности, как наш пиар-менеджер.
— Как ваш менеджер, — заторможено повторила, исследуя уже правое предплечье парня на предмет мышц, и только потом вспомнила: — Господи, Краснов! Ты выиграл! Вы победили! Вы по-бе-ди-ли!
Перед глазами тотчас всплыла картинка, где «Меридианы» стоят на сцене вместе со своим главным конкурентом на первое место в шоу «Уникум», а ведущий оглашает результаты зрительского голосования. Ей-богу, мой счастливый вопль было слышно даже на противоположном конце улицы.
— И ты решила в честь этого меня задушить? — Пашка накрыл ладонями мои руки, в которых совершенно случайно оказался ворот его футболки. — Думаешь, мне стоит умереть на пике популярности? В этом, конечно, что-то есть…
— Хоть ты и засранец, Краснов, но я всё равно тебя поздравляю. Вы заслужили эту победу, Паш!
На эмоциях я наклонилась и прижалась губами к гладковыбритой щеке парня, от которой приятно пахло бальзамом после бритья. Мне нравился этот уютный и такой привычный аромат. Нравилось, что несмотря на разлуку и популярность, Паша оставался прежним. Моим.
Не сдержавшись, я сделала глубокий вдох, да так и застыла, ощутив на затылке тяжесть чужой ладони.
— Ты чего? — почему-то шепотом спросила я, заглянув в серые глаза, которые были в каких-то десяти сантиметрах от моих.
— Просто так, — вторая ладонь парня легла на мою поясницу, обжигая своим теплом сквозь тонкую ткань футболки.
— Это странно, — поделилась я своими впечатлениями, чувствуя, как шершавые пальцы очерчивают каждый позвонок на моей шее.
— Странно «хорошо» или странно «плохо»? — вкрадчиво спросил Пашка, опаляя кожу дыханием.
Ответить у меня не вышло: прямо над головой послышалось многозначительное покашливанье, а следом раздался голос моего парня, о присутствии которого я совершенно позабыла.
— Я, конечно, привык к вашим закидонам, но это…
«Черт».
— Что, мать вашу, здесь происходит?!
«Черт! Черт! Черт!»
Клянусь, мне еще никогда в жизни не приходилось так быстро двигаться: вот в одну секунду я всё еще шокированная происходящим сижу на растерянном Пашке, а в следующую — уже стою напротив разъяренного Скворцова и пытаюсь сообразить, что делать.
Ситуация складывалась так себе. Ладно, если учитывать Костину неприязнь к Краснову, ситуация была откровенно катастрофической. Все три года наших отношений мне приходилось отвоевывать свою дружбу с Пашей и у меня это успешно получалось. Ведь что бы там Костя себе не придумывал, никаких поводов для ревности я ему не давала.
