- Конечно, поговорим, - шепнула я, чтобы не разбудить только что уснувшую Улю.
- Я не могу знать, что произошло между тобой и Тимуром, но я чувствую, как ты холодна с ним.
Лучше тебе этого и не знать, мама.
- Я ведь не знаю, что он сделал тебе плохого, но если оценивать его с угла моих знаний и представлений о нем, то... он очень хороший мужчина. Я чувствую, что он относится к вам с дочкой хорошо. Разве, если бы он относился к вам с Ульяной плохо, ты бы не поделилась с нами? Я уверена, ты бы не держала рядом с собой такого мужчину. Тогда чего же?..
Для кого-то он, наверное, и хороший.
- И я вижу, с какой любовью он смотрит не только на Ульяну, но и на тебя.
- Как, мама? - вздыхаю я.
- Так, как когда-то в мое время твой отец смотрел на меня...
- Мама, - глубоко вздыхаю я, - ты многого не знаешь.
- Не знаю. Ты права, - соглашается мама, поглаживая меня по руке, - но если оценивать лишь по тому, что он сделал ради вас с Ульяной и что продолжает делать, то это тот мужчина, который нужен тебе. Он близок к семье твоего бывшего мужа, земля ему пухом, и он как никто другой подходит на роль отца для Улечки и...
- И?..
- И на роль твоего мужа, Вика. Он способен беречь тебя, с ним ты будешь как за каменной стеной. И я клянусь, что он не просил меня поговорить с тобой. Ты ведь знаешь, я от чистого сердца.
- Ты так думаешь? - стараюсь не выдавать своих эмоций.
- Я уверена. В конце концов, старший брат Андрея нам понравился в самую первую встречу, еще когда он заботливо приехал за тобой. Ты помнишь?
Молча киваю.
- Он сделает все ради вас с Ульяной. А девочке нужен папа, нужен защитник. Такой, как Тимур.
- А что он сделал для нас с Ульяной?
- Что?
- Ты сказала недавно, что он что-то сделал для нас с дочерью... что?
Мама ласково улыбнулась и сказала правду. Я была благодарна ей за то, что она не стала лгать. Она сказала правду, о которой я совсем не догадывалась...
- Не было никаких родственников в том городе. Та девушка, и правда, продавала квартиру, но мы с твоим отцом ее не знали. Тимур добавил средства, чтобы в итоге тебе пришлось заплатить меньше. Он ведь понимал, что на накопленные тобой деньги невозможно одновременно купить квартиру и содержать несколько лет себя и дочь.
- Получается, что весь год после переезда он знал, где я?
- Да. И лишь совсем недавно одним поздним вечером он заехал к нам, взял заготовленные подарки и сказал, что едет к нашей дочери. Мы были рады, что он решил навестить тебя...
Маму нельзя судить. Она не знает моего прошлого, а если бы знала… Боже, представить было страшно, что бы случилось с ее здоровьем.
Целуя меня в лоб и крепко сжимая руку, мама печально произносит:
- Мы уже не молодые. Кто знает, сколько еще нам отведено? А я не могу быть спокойной, пока ты одна, и за твоим плечом никто не стоит.
Мама уходит, однако, через несколько минут раздается тихий стук. Ульяна крепко спит, и я на носочках подкрадываюсь к двери. Передо мной стоял Тимур – в домашних штанах, футболке, одетый как прилежный мужчина при родителях невесты.
- Все эти годы я жалел, что она не призналась мне в том, что он творил с ней. Все эти годы я думал, что принял бы ее с чужим ребенком, потому что любил, но на самом деле просто не знал всей грязной правды.
- Тимур… - качаю головой.
- Нет, забыли о ней. Я лишь хочу донести до тебя, что очень жалею о нашем прошлом. И Ульяна – мне не чужая, она мне как дочь, а дочь никогда не будет чужой. Доброй ночи, Вика.
- Леру тоже по твоей волшебной руке в командировку отправили?
- К этому я не причастен, - невозмутимо ответил он, понимая, что я знаю правду.
Этой ночью мне удалось уснуть только под утро. Только под утро сумбур, царивший в моей голове, удалось собрать в кучу и разобрать по полочкам.
Тимур вложил огромную сумму, чтобы квартира обошлась мне как можно дешевле. И все это время, что мы жили, как я думала, скрываясь, мы не были скрыты. Мы были у него на ладони.
Я не буду удивлена, если у Тимура имеется доступ к тем видеокамерам, подключенным к подъезду. Ну, конечно... Что ему стоит?
Только почему в моей груди вместо ожидаемой бурлящей злости тихонько колыхалось теплое спокойствие? И почему на моем лице возникала улыбка всякий раз, когда Ульяна смеялась на руках у Тимура?
Но все изменилось после одного события.
Когда я сказала Тимуру, чтобы он больше не возвращался.
Глава 33
Но все изменилось после одного события.
Когда я сказала Тимуру, чтобы он больше не возвращался.
Вот и настал день, когда нам с Ульяной нужно было возвращаться в наш город, к себе домой. Не хотелось оставлять квартиру без присмотра, да и Чернов, кажется, не собирался уезжать, пока сам лично не вернет нас домой в целости и сохранности.
Время близилось к вечеру. Поцеловав родителей и попрощавшись с ними, мы с Ульяной отправились к машине. Я усадила дочку в детское кресло, а затем выпрямилась и посмотрела в сторону родительского дома. Тимур пожимал отцу руку.
Едва удержавшись от усмешки, я села рядом с дочерью, а затем, не заметив, уснула, да так и проспала до конца всего пути. Будить нас с Ульяной пришлось Тимуру.
- Мы приехали, - услышала я его ровный голос.
- Хорошо... - выдохнула я, распахивая глаза.
За окном уже стемнело, и Чернову пришлось включить свет в салоне.
- Я помогу вам подняться.
Не отказываюсь, потому что от родителей везем мы многое. Беру дорожный рюкзак, следом надеваю маленький рюкзачок с бутылями на Ульяну. Еще сонную малышку хочу взять на руки, но ее перехватает Тимур. Также он берет несколько пакетов, которые полностью были нагружены гостинцами от родителей - домашние солености, варенья, огромное количество блинчиков, которые мама испекла прямо перед нашим уездом...
- Некрасиво припарковался, у нас соседи на первом этаже очень дотошные, - замечаю я.
- Я же ненадолго. Помогу вам добраться только, - хмыкает Тимур.
Один щелчок, и машина поставлена на сигнализацию. В темноте блеснули фары серебристой иномарки, ослепляя своим светом, а затем тут же погасли, погружая нас в темноту.
Возле подъезда зажигается свет, реагирующий на движение. Достаю ключи, открываю перед Тимуром дверь. Его руки заняты.
В квартире нас встречает темнота, и я зажигаю свет.
- Я уложу ее, - шепчу я, освобождая руки мужчины от Ульяны.
- Пакеты на кухню? - интересуется он.
