— Вера, я сейчас отвечу на любой твой вопрос, спрашивай все, что хочешь обо мне знать. Я не могу больше видеть в твоих глазах страх.
Он снова сжал мои щеки ладонями, да с такой силой, точно собирался расплющить лицо. Я не могла говорить, я уже почти не могла дышать.
— Так и знал! Дура!
Он отпустил меня так резко, что я завалилась на спину, но барон уже вскочил и отвернулся к двери. Кое-как я вернулась в сидячее положение, но не поднялась, все еще не чувствуя в ногах силы. Хорошо, я поддержу игру.
— Почему вы не сняли с жены посмертную маску? — задала я едва различимо вопрос, который в действительно только и мучил меня: Почему он снял со всех остальных и не снял с Элишки?
Барон обернулся, мелко моргая и то и дело закусывая губу. Наконец он выдохнул и выдал ответ:
— Эти девочки дарили мне при жизни радость, и я хотел, чтобы они были рядом со мной и после смерти. Элишку я не желал больше видеть. Я не вдовец, Вера. Я развелся с ней за день до… — он зажмурился. — До попытки убийства.
Я тоже зажмурилась, и барон вновь присел подле меня и взял лицо в ладони. Теперь я не могла закрыть глаза.
— Я вернул ей свободу с хорошим содержанием. Но ее брату это показалось мало. Ему нужно было все. И главным образом — особняк. Он приказал ей усыпить меня, и она хладнокровно всыпала в вечерний чай снотворное. Как Ондржей собирался убить меня, не знаю. Не спрашивал, а он не говорит, собака, — барон усмехнулся и покачал головой. — Ондржей ждал от сестры сигнала на улице. Я не разрешал ему оставаться у нас в доме. Он меня раздражал. Элишка не заметила волка, когда вошла ко мне в спальню, чтобы проверить, уснул я или еще нет, а волк… Я не знаю, что и как он почувствовал. Ну, у них же чутье лучше развито, чем у людей. Наверное, учуял в ее руках смерть, потому и погнался за ней. Он никогда прежде не проявлял по отношению к ней никакой агрессии, но что случилось, то случилось. Да и выбор был невелик: либо я, либо Элишка.
Барон убрал с моего лица руки.
— Но если вы спали, откуда вы знаете, что Элишка осталась жива после падения?
— спросила я, не желая расписываться в своей дурости.
Барон покачал головой:
— Ох, Вера, Вера… Мисс Марпл вы моя! Внизу оказался пан Драксний. Его появление в особняке стало для брата с сестрой полной неожиданностью.
— И он не отогнал волка? — перебила я, почувствовав, как увлажнились мои ладони.
— Он что, сумасшедший, останавливать обезумевшего волка? Да и зачем? Она не была больше моей женой.
— Вы можете ударить меня хоть сто раз, но я скажу вам честно — я вам не верю,
— проговорила я и в страхе спрятала лицо в ладонях.
Барон шумно поднялся.
— Не верьте, это ваше право. Чего я вообще перед вами оправдываюсь? Откуда вы такая взялись на мою голову! И я не бью женщин, или вы забыли наш ночной разговор? А тут у нас с вами просто маленькая неувязочка вышла. Вы приняли на себя роль кукольника-мужчины. Будем считать, что я дал вам сдачу за вчерашнюю оплеуху. Хотя их было в общей сложности три штуки, но будем считать, что мы квиты.
Я чуть растопырила пальцы: барон схватил кружевное платье и хлопнул дверью. За кружевами для куклы он, наверное, и приходил. Я поднялась и перехватила под коленкой жилку — та невыносимо дергалась. Почему я собственно верю пану Ондржею и не верю барону? Да потому что пан Драксний не мог безучастно глядеть на то, как волк грызет на его глазах девушку! Ложь! Все ложь! Отвратительная ложь!
И зачем только барон выдал мне ее? И главное, она у них с паном Ондржеем одинаковая, про замужество и убийство. Даже если так и было на самом деле и барон просто защищался… Все равно мерзко! А хуже всего его оправдание передо мной. Свалить ответственность за смерть Элишки на бедное животное и старика. Дурак!
Я вытерла губы и потерла щеку. Не помогло… Не помогло понять мотивы Милана. Ударил он меня не сильно. Я вскрикнула больше от неожиданности. А вот его я колошматила в полную силу. Какой ужас… Вляпалась так вляпалась!
Я подняла волосы растопыренными пальцами и начала раскачиваться из стороны в сторону. И качалась бы до вечера, если бы в дверь не постучали. Я замерла, но рта не раскрыла.
— Это Карличек. Можно войти?
Я, как дура, кивнула, но карлик по тишине догадался, что входить можно. А лучше бы не заходил — в его руке был гребень.
— Барон просил…
Я не дала ему договорить, схватила гребень и швырнула им в дверь. Понятное дело, выше головы карлика. Но в этот самый момент дверь открылась и отбросила гребень прямо в руки Карличека.
— Вера! — на пороге стоял барон. — Сейчас я применю к вам драконьи методы. Запру вас здесь, пока вы не успокоитесь. Карличек, спустите воду в ванной и уберите все, с помощью чего можно свести счеты с жизнью. Мне второе привидение в доме ни к чему!
Я стиснула кулаки. По губам барона скользнула улыбка.
— Пойдемте завтракать, Вера! Вы тут не на курорте, у вас столько работы, что я бы на вашем месте ел стоя. Вы кукольник, не циркач, а устраиваете нам каждый день цирковые представления. Не надоело? Учтите, я платить за них не буду. Это у нас прерогатива Карличека, — барон кивнул в сторону карлика, который действительно запустил в воду руку, чтобы вытащить затычку. — У него это получается профессионально в отличие от вас, маленькая истеричка!
Я разжала кулаки.
— Вера, Вера… — барон уже улыбался во весь рот. — А потом вы попросите у меня рекомендательное письмо. Интересно, что я должен буду в нем написать?
Я сжала губы, чтобы не нагрубить. Все, что я могу у вас сейчас попросить, так это ключи от машины Яна. Больше мне от вас уже ничего не надо. Но я ничего такого не сказала.
— Вот за завтраком и подумаете о допустимом поведении на рабочем месте. Шевелитесь! И не забудьте причесаться. Вы просто чучело какое-то!
Барон опустил голову так резко, будто собирался сплюнуть, а может и сделал этого. Но дополнения к словам не понадобилось. Я подскочила и замерла — за спиной карлик, в дверях барон. Между двух огней. Куда мне идти? Утопиться в ванне не дали и чаю попить не пускают. Наконец барон вышел. Я выждала полминуты. Карлик успел вызывающе погреметь у меня за спиной лейкой и тазиком. И начала спускаться из мансарды, не прекращая расчесывать волосы. Потом бросила расческу на кровать и пошла к лестнице.
Но спускаться не начала. Замерла на первой ступеньке и глянула вниз — надо очень постараться докатиться до пола, не сломав шею. Я нащупала ногой первую ступеньку и, вцепившись в перила, стала спускаться. От каждого скрипа обрывался внутри меня один нерв.
В столовой снова был только пан Драксний, но теперь я не знала, радоваться тому или нет. Но на всякий случай улыбнулась, чтобы иметь возможность заговорить первой.
— Пан Драксний! — я метнула в сторону обеих дверей испуганный взгляд. — А вы случайно не знаете, как умерла Элишка?
