Книга День огня - Катя Брандис

Вернувшись в школу, я первым делом позвонил приёмным родителям. Конечно, я беспокоился и о моей настоящей семье – о Мие, Ксамбере и Нимке, но с ними всё равно никак не связаться, к тому же они умеют защищаться гораздо лучше людей.

Трубку снял Дональд. Я тут же спросил:

– У вас всё в порядке?

– Да. После того как ты ушёл, был ещё один сложный момент, но мы все невредимы, – ответил он. Голос у него был какой-то странный. Возможно, он теперь всё время думал о том, что он обо мне узнал. – Ты ни за что не поверишь, что случилось с Марлоном. Мы тебе всё расскажем, когда ты придёшь. – Он чуть помедлил. – Нам нужно серьёзно поговорить, Джей, или как там тебя зовут на самом деле.

– Караг, – ответил я. Я-то точно знал, что случилось с Марлоном, и был очень рад, что он жив. Но предстоящий разговор явно не сулил мне ничего хорошего. И сейчас у меня нет сил на такие разбирательства. – Сегодня не смогу, есть ещё дела. Я послезавтра приду, хорошо?

– До послезавтра, – согласился Дональд и, не прощаясь, повесил трубку.

Тоже ничего хорошего.

Если бы он только знал, кого мы взяли в плен, ему бы, наверное, понадобилась усыпляющая стрела, чтобы хоть немного успокоиться. Эндрю Миллинга – некогда могущественного и богатого бизнесмена, а сегодня всего лишь пуму, помещённую в массивную дорожную клетку, которую на следующее утро забрали трое представителей Совета оборотней. В их числе к нам прибыл и оборотень-лиса Дэвид Джонсон, в человеческом мире – адвокат в Солт-Лейк-Сити. Он сердечно поприветствовал меня:

– Я рад снова тебя видеть, Караг. Поздравляю с победой. Теперь у нас более чем достаточно доказательств, и мы сможем приговорить Миллинга. Жаль, что этого не случилось раньше. Мои искренние соболезнования в связи с вашими утратами.

Я вздохнул и расправил плечи:

– Без помощи ваших пчёл жертв было бы ещё больше. Куда вы забираете Миллинга?

– Пока спрячем его в укромном месте. А через два дня начнётся судебный процесс в штаб-квартире Совета. Ты готов дать свидетельские показания?

– Вряд ли что-то сможет меня остановить. – Мой ответ прозвучал немного выспренне, но он точно отражал мои чувства в этот момент.

Следующий день мы все провели, валяясь в кровати или перед телевизором. По всем каналам шли новости о вчерашних событиях, и высказывались самые дикие версии: заговор террористов из маленькой страны с дурной славой, отравленная питьевая вода, изменение климата. Ребекка Янгблад, которая ещё вчера во всех программах распространяла послание Миллинга, исчезла с экранов.

– Наверняка, как узнала, что приключилось с её шефом, тут же полезла прятаться на ближайшее дерево, – сказала Холлли и запустила руку в банку с арахисом. – А можете потише обжиматься?

Тикаани оторвалась от меня – или я от неё, но только закончив долгий поцелуй.

– Ты же знаешь, мне нужно её утешить, – сказал я Холли.

Девочка-белка закатила глаза:

– Да ладно, целуйтесь, только зачем так много слюны?

– Подожди, вот появится у тебя парень, тебя тоже все замучают дурацкими вопросами, – пообещал я ей.

Все три оставшихся волка пребывали в унынии. Миро печально притулился в углу, Клифф отмалчивался, а чёрные глаза Тикаани казались колодцами, ведущими в глубь Земли.

Холли вздохнула:

– Да ладно, с вами всё ясно. Но мне всё равно больше нравилось, когда вы просто держались за руки.

Мы с Тикаани уже давно были не единственной парочкой в нашей школе. Другие тоже держались за руки. Может быть, из-за страшных событий, которые нам довелось пережить, или потому что всем стало ясно, что на самом деле в жизни имеет значение, но только в нашей гостиной под стеклянным куполом появилась ещё одна влюбленная парочка. Лу и Генри! И между ними тоже вспыхнуло чувство! Я прислушался к своим ощущениям. Нет, меня эта новость никак не задела. Я просто рад, что самая красивая девочка-вапити на всём белом свете не побоялась поцеловать лягушку и рискнула посмотреть, что из этого выйдет.

– Эй, ребята, – присоединился к нам Дориан, размахивая флешкой. – Я закончил автобиографию.

– Ой, как орехово! Поздравляю! – обрадовалась Холли.

– На сегодня закончил, – поправил я Дориана, покровительственно похлопав его по плечу. – Ты же понимаешь, что тебе всего четырнадцать и придется написать ещё пару томов? Непростая это работёнка.

– Вот ты лицемер! – накинулся на меня Брэндон. – Я же видел, что ты по ночам тоже что-то там корябаешь. И под футболками у тебя в шкафу спрятана стопка бумаги. Спорим, ты записал всё, что с нами произошло за этот первый год в школе?

Мне нечего было возразить Брэндону – он был прав. Мне очень нравилось писать – почти так же, как мчаться в обличье пумы по лесу. Я мечтал, что когда-нибудь мои записки о нашей школьной жизни увидят свет. Но пока это невозможно – существование оборотней должно оставаться в тайне.

– Если дашь мне почитать свой текст, можешь посмотреть мой, – предложил Дориан.

– Договорились, – согласился я.

На закате солнца настало время траура. Так принято у оборотней: ведь многие из нас, например мой отец, поклоняются солнцу, а закат – символ темноты и прощания.

– Как проходят такие церемонии? – спросил я Тикаани. Я ещё никогда не был на похоронах и очень боялся опозориться.

Странно, но моя подруга почему-то посмотрела на меня недоверчиво:

– Увидишь. Только очень прошу, не нужно вспоминать старые обиды, хорошо?

– Да я и не собирался, – заверил я её, хотя не совсем понял, о чём это она.

Ученики нашей школы все вместе направились на любимую поляну Бо и Труди. Я недавно узнал, что у оборотней есть такая традиция – их хоронят на их любимом месте. Тео и Бобби уже вырыли две могилы у леса и положили в них тела Бо и Труди. Надеюсь, Бобби не будет расписывать, как ей понравилось копаться в земле, здесь это совсем не к месту.