Однажды, еще до того, как он познакомился со своей женой, я спросил Венна, что он ценит больше всего на свете.
Он ответил: «Свободу».
После Катра-Симбы и после того, как он женился, я снова задал ему этот вопрос.
Венн посмотрел куда-то вдаль и сказал: «Оставь меня в покое Джин. Теперь ты знаешь ответ».
Джин Ламартин. Странная жизнь Оберона Венна– Не убивай его. Это мой сын.
Джейк почувствовал, как у кондотьера от неожиданности дрогнула рука. Он замер и постарался не дышать.
– Твой сын?
– Да, он прибыл из Англии, это правда.
– Я не верю демонам. Я видел, как исчезла девчонка. Через этот черный вход в ад.
Федерико Алтамана попятился от зеркала, увлекая за собой Джейка. Оно походило на черную наклонную плоскость. В комнате стояла невыносимая жара. У окна жужжали мухи.
– Послушайте, вы же меня знаете! – Дэвид шагнул вперед. – Я служил вам четыре года. Помог появиться на свет всем вашим детям. Перевязывал ваши раны после сражений и выходил после лихорадки. Я спас вам жизнь.
В ответ ни слова. И хватка ничуть не ослабла. Джейк усилием воли заставил себя не дергаться. Пот струился по лицу. Он даже глотать не решался.
– Если этого недостаточно, я могу предложить вам кое-что в обмен на моего сына, – продолжил Дэвид. – Нечто обладающее великой силой. И никто, кроме вас, никогда об этом не узнает.
Тишину разорвал пронзительный вопль. Где-то далеко в городе кричала от горя женщина. Ее крик звенел над раскаленными от жары улицами, над домами с закрытыми ставнями и запертыми дверями. Под безжалостным синим небом.
– Вы слышите? – тихо спросил Дэвид. – Синьор, это город кричит вам. Это кричит сама смерть.
Секунду ничего не происходило. Потом кондотьер повернулся к своим стражникам.
– Вы! Все вон! И никого не впускать, пока я не прикажу.
Стражники молча повиновались, хотя один все же оглянулся у порога и кровожадно посмотрел на Джейка. Звякнула щеколда.
– Говори! – Кондотьер приставил острие кинжала к шее Джейка. – И побыстрее.
– Позвольте нам с сыном уйти. Мы для вас не опасны. А взамен я дам вам это. – Дэвид достал из складок плаща стеклянный пузырек и поднял его над головой.
Желтый порошок засверкал в косых лучах солнца.
– Колдовское зелье.
– Никакого колдовства. Это – лекарство. Оно может излечить от чумы. В этом пузырьке достаточно, чтобы, если потребуется, спасти вас и вашу семью. Это лекарство единственное в своем роде. Такое не найти во всем мире.
Джейк видел в обсидиановом зеркале лицо кондотьера. Возможно, зеркало усиливало эмоции и выставляло их наружу, но кондотьер совершенно определенно сузил от жадности глаза.
Юноша попробовал немного от него отодвинуться, но острое как бритва лезвие сразу уперлось ему в шею.
– Почему я должен в это верить? – хриплым голосом спросил Федерико Алтамана.
– У вас нет выбора.
– Нет? Я могу бросить твоего сына в яму к больным. Могу заразить его чумой, а потом посмотрю, сможешь ли ты его излечить.
– Заберете его, я разобью о камни этот пузырек. Разбить? – Дэвид еще выше поднял пузырек. – Я хочу, чтобы вы меня выслушали. Синьор, я не демон, но я тот, кто сумел заглянуть в будущее этого мира. И я все знаю об этой чуме. Вы думаете, что сейчас самое плохое время. Но эпидемия еще даже не началась. Она зальет всю Европу, как черный дождь. Люди будут умирать в полях, за обеденным столом, падать замертво в торговых лавках и в церквях. Горы мертвых тел будут лежать на улицах, и даже крысы станут обходить их стороной. Двое из каждых трех умрут. Умирать будут все без разбору – короли, принцы, герцоги и простые крестьяне. Эпидемия выкосит ваших граждан. Ваша армия превратится в горстку плохо вооруженных солдат. Синьор, поверьте, грядет настоящее бедствие. И это правда.
Эхо под высоким сводчатым потолком несколько раз тихо повторило последние слова Дэвида.
Пот заливал Джейку глаза.
Алтамана не двигался. Юноша чувствовал исходящий от его тела жар.
– И куда вы пойдете? – спросил кондотьер.
– В зеркало. Туда, откуда мы пришли.
– В Англию? Или в ад?
– Ад сейчас здесь. Ад – это видеть, как умирают твои дети. Но мы можем помочь друг другу. Я не предлагаю вам адские муки. Я предлагаю вам жизнь.
Пузырек поймал солнечный луч и засверкал, но теперь уже красным как кровь светом. От этого света обстановка в полумраке комнаты немного разрядилась.
Кондотьер принял решение и поволок Джейка вперед.
– Хорошо. Поставь пузырек на пол и отойди.
– Нет, сначала вы должны отпустить его, – спокойно возразил Дэвид.
Они смотрели друг другу в глаза. Юноша чувствовал себя в центре противостояния. Он не осмеливался даже пошевелиться. Кинжал кондотьера – словно тонкая грань между жизнью и внезапной смертью. Джейк смотрел на отца. Его вера была слепой и неистовой.
Получив ускорение от неожиданного и сильного толчка в спину, Джейк с раскинутыми в стороны руками врезался в отца. Алтамана тем временем быстро и плавно, как змея в броске, подхватил пузырек и сунул его в складки плаща, а потом, практически без паузы, замахнулся кинжалом.
– Демон! – зарычал он.
Дэвид растерялся и стоял как вкопанный. Кинжал засвистел в воздухе. Джейк с воплем оттолкнул отца в сторону и схватил Алтаману за руку.
Кондотьер отшвырнул его, как тряпку. Что-то горячее поползло по плечу. Отец подхватил его, они вместе попятились и завалились в разверстое черное зеркало. Последнее, что увидел Джейк перед тем, как упасть в темноту, – это кондотьер. На карачках, выпучив глаза, он смотрел в открывшийся портал.
Ребекку выбросило из черноты зеркала прямиком в спутанную темно-зеленую паутину. Она угодила в сеть, как муха, и закричала от ужаса.
Младенец заплакал.
Липкие зеленые ленты еще какое-то время продолжали раскачиваться.
Запыхавшаяся и ошарашенная, она выбралась из сети. У нее было такое чувство, будто ее разорвало на куски, а потом ее собрали заново, но в неправильном порядке.
– Маскелайн? Пирс?
В лаборатории никого не оказалось. Здесь было непривычно темно. На мониторах мигали маленькие лампочки. Дыхание Ребекки вырывалось паром.
