Ознакомительная версия. Доступно 16 страниц из 76
Он кивает, и я вижу, что он сдерживает смешок.
– Но ты же не Ромео! – говорю я, потому что впечатление создается такое, будто он об этом забыл.
– Нет. Не Ромео.
– Так тогда… Ты просто случайно запомнил всю сцену, хотя в ней нет брата Лоренцо?
– Сцену, пьесу, – говорит он, взмахивая рукой с таким видом, будто в этом нет ничего особенного.
– О боже, – стону я. – Что случилось с нехваткой времени на запоминание своих строчек?
Оуэн пожимает плечами.
– Я в итоге много раз ее прочитал и перечитал, пока писал свою пьесу, – ну и она нравится мне, честно говоря. А запомнил все как-то… По ходу дела.
Я изо всех сил стараюсь выглядеть равнодушной.
– Ты такой позер.
– Меган, не отлыниваешь ли ты от дела? – Теперь он даже не пытается скрывать смех.
– Уф, ладно. – Я снова протягиваю руку, зная, что окончательно утеряла возможность перевоплотиться сегодня в Джульетту.
Оуэн демонстративно прокашливается и берет мою руку.
– След грешного руки прикосновенья дозволь устам ты набожным моим изгладить поцелуем умиленья. – Он склоняется, губы его приближаются к моей руке, и вот он сейчас меня поцелует…
– Извиняюсь, но Ромео просто клоун. Поцелуй умиленья – надо же! – выпаливаю я по причине, неясной мне самой, а Оуэн моргает и выпрямляется. И мне хочется себя отпинать. «Это просто поцелуй руки. Это ничего не значит». Но я не могу объяснить, почему из-за этого нервничаю так, как давно не нервничала.
– Мне кажется, Шекспир заслуживает немного уважения по поэтической части, – говорит он, и в его легкой улыбке ни тени нервозности.
У меня мелькает мысль попросить его начать эту сцену заново, чтобы получить второй шанс на этот поцелуй. Но я этого не делаю. И снова хочу себя саму отпинать, когда продолжаю со следующей строчки:
– К руке вы слишком строги, пилигрим! – Я проговариваю остальные реплики, стараясь опереться на неуемный сарказм, который так легко овладевал мной на каждой репетиции. Но в этот раз не выходит, и я знаю причину. Дело в том, что я не хочу отвергать притязания Оуэна, даже если они всего лишь по сценарию.
Что меня как раз и нервирует. Если так пойдет дальше, то я и не стану его отвергать. Но я должна. Потому что в отсутствие Уилла, на которого можно отвлечься в случае сомнений, сейчас я вынуждена столкнуться лицом к лицу с тем, как сильно я желаю быть с Оуэном.
Настолько, что я понимаю, как меня сломает конец наших отношений, который неизбежен.
Не успеваю я подготовиться, как мы уже на строчке, где Оуэну полагается меня целовать. И в этот раз не в руку.
– Так и останься ж без движенья, – произносит он грудным голосом. Он говорит не в той манере, что Тайлер, но его речь не звучит напряженной или неуверенной, вопреки моим ожиданиям. Он звучит как Ромео, и я чувствую себя ближе, чем когда-либо, к образу Джульетты. Кажется, я могу просто закрыть глаза и отдаться течению.
Но я не закрываю глаза. Я смотрю на Оуэна. Хоть я знаю рациональной своей частью, что он точно не станет меня целовать только потому, что так написано в сценарии, но… Похоже, он все-таки склоняется ко мне.
– Хоть у Ромео и ужасные фразочки для знакомства с девушками, но надо отдать ему должное за то, что он сразу переходит к делу, – вдруг ляпаю я, ставя точку в ситуации с возможностью поцелуя. Я отхожу на другую сторону комнаты, не имея сценического обоснования для такого расстояния. Мы проговариваем строки, предшествующие их второму поцелую, с противоположных углов комнаты. Когда наступает момент поцелуя, я жду, что Оуэн встретится со мной глазами или что его голос дрогнет, ну хоть чего-то. Но ничего не происходит.
– Да вы большой искусник целоваться! – говорю я и выдыхаю с облегчением, ведь это последняя строчка, и я только хочу, чтобы поскорее закончилась эта бессмысленная, дурно написанная, совершенно не романтичная сцена.
– Что это значит – что Ромео хорошо целуется или плохо? – спрашивает Оуэн, явно не осознавая, что нам стоит перейти к другой сцене.
– Плохо, точно плохо, – говорю я. Он медленно идет к комоду и облокачивается на него, частично сокращая дистанцию между нами. – Джульетта имеет в виду, что его поцелуй – будто заученный, скучный, – сообщаю я ему.
Может, дело в его улыбке, а может, в том, как он любит эту пьесу – как он запомнил ее целиком и хочет разобрать ее по строчкам и понять, как они работают. Но я и сама невольно облокачиваюсь на комод, успокаиваясь.
Меня сломает, если я потеряю Оуэна потом. Это я понимаю. Но меня сломает и то, если никогда не побуду с ним.
– Тогда ладно, – говорит он задиристо. – Скажи мне, Меган, эксперт по поцелуям, что Джульетта бы посоветовала Ромео делать иначе?
Я притворяюсь, что размышляю, включаясь в игру.
– Это тонкий баланс. Слишком напряжешься или повторишься – и покажется, что ты равнодушен. Слишком много рвения – и ты торопишься. Ключ в сильной страсти с толикой творчества. Нужно, чтобы каждое касание губ казалось новым, будто не знаешь, что за ним может последовать…
Он целует меня.
Оуэн Окита целует меня, притягивая мое лицо своими ладонями, будто соприкосновения наших губ уже недостаточно. Он прижимает меня с такой силой, что мы впечатываемся в комод, а сценарий зажат между нашими телами. Если бы я позволила себе пофантазировать, каким был бы поцелуй с Оуэном, я бы и представить не могла, как от его губ собьется мое дыхание или как он будет склонять мою голову, чтобы углубить поцелуй. Такого я не ощущала никогда. Этот поцелуй – не просто один момент; это обещание бесчисленных будущих поцелуев. Это невероятно, и это опасно.
Это истинно.
Он отстраняется на дюйм, глаза его ищут мои.
– Это…
– Да, – выдыхаю я. Я притягиваю его обратно за воротник. Второй поцелуй (или, может, это второй акт одного долгого поцелуя) уже медленнее, более размеренный, будто он смакует каждое прикосновение. Его тело сливается с моим, и сценарий падает на пол.
– Учился целоваться или нет? – шепчет он с тенью улыбки.
– Не учился. Будто ты и не слышал об учебе. Будто ты самоучка.
Улыбка Оуэна становится шире.
– Ну, я давно думал о том, как это сделаю.
Вместо ответа я провожу рукой по его груди. Я знаю немало о поцелуях, и когда касаюсь его губ своими, то использую все известное мне, отводя его на другую сторону комнаты и прижимая к краю письменного стола. Я знаю, что это сработало, потому что спустя мгновение он отстраняется с расширенными глазами.
– Ого, – выдыхает он.
– Тс-с. Давай не будем говорить, Оуэн.
Он слушается и вместо этого опускает руки на мою талию, разворачивая нас так, что теперь к столу прижата я. Своей ногой я задеваю ящик, который с внезапным грохотом захлопывается, из-за чего мы отрываемся друг от друга и смеемся от неожиданности.
Ознакомительная версия. Доступно 16 страниц из 76
