Ознакомительная версия. Доступно 13 страниц из 62
Раз уж мы заговорили о возросшей ценности жизни и уменьшении насилия, самое время сказать пару слов о том, как эволюционируют в связи с этим человеческая психология и социальная жизнь.
Если говорить коротко, то совершенно изменятся мораль, представления об истинности и ложности, отомрут за ненадобностью такие понятия, как честь и стыд. И вообще ценностные понятия трансформируются. Может быть, вам это читать странно, но если разобраться внимательно, вы, скорее всего, со сказанным согласитесь. Так давайте разберёмся!
И начнём демонтаж современных ценностей с Истины.
Раньше люди жили в мире абсолютизма. Король, царь, вождь племени или стаи, тиран или падишах обладали абсолютной властью. А над миром нависал грозовою тучей волшебный правитель — Абсолют, то есть Бог, как непоколебимая точка отсчета, как небесная проекция земной власти, как абсолютная мера истинности и ложности, правильности и неправильности. И какие бы зверства ни совершались, если они совершались от его имени, это было хорошо. Жестокий библейский Бог не один раз требовал геноцида по отношению к покоренным народам, требовал убивать женщин, стариков и младенцев, и ни у кого никаких вопросов это не вызывало. Ведь Бог — это Абсолют, ему виднее!
Но постепенно в мир приходили новые технологии, и они требовали уже другого оператора, более сложно устроенного. В образованных слоях общества светский гуманизм постепенно замещал религиозную жестокость и нетерпимость.
Иногда от людей религиозных можно услышать цитату: «Если Бога нет, то всё позволено!» Имеются в виду, что если бога нет, можно творить любые зверства, что угодно, никто не накажет. Но и статистика, и логика говорят об обратном: по мере ухода от мифологического мировоззрения уровень насилия в обществе снижается. От века к веку в расчете на сто тысяч населения количество насильственных смертей падает, и это — прямое следствие закона Назаретяна, то есть закона техно-гуманитарного баланса. Который, напомню, говорит о том, что рост технологических возможностей человечества (который означает в том числе и возможности самоуничтожения) должен сопровождаться снижением агрессивности, иначе вид сам себя уничтожит. Разумеется, сдвиг в сторону гуманизма не мог не коснуться и мировоззренческой картины, которая становилась менее абсолютистской и более человечной. Логика подсказывает: любые действия очень легко оправдать, если за твоей спиной стоит абсолютная правда. Вот тогда во имя её можно творить всё, что угодно — ты всегда прав!
Подобное поведение, кстати, и сейчас ещё часто встречается: люди, которые абсолютно уверены в своей правоте, готовы с помощью насилия заставлять других людей жить так, как им представляется верным. Это и есть основная причина всех мировоззренческих конфликтов: одни люди любым способом, вплоть до уничтожения, стремятся принудить других людей к «правильной жизни».
А если Абсолюта нет? Тогда нет и Правды. Точнее, тогда представления о правде у каждого свои, то есть правд много — столько, сколько людей. И правда превращается просто в точку зрения, в мнение по тому или иному вопросу. В самом деле, если все люди равны, как это есть в современном демократическом обществе, значит, они имеют равные права на свою личную точку зрения и на такую жизнь, какой хотят жить. Даже если кому-то это не нравится, что ж.
«Тебе не нравится так жить, как живу я? Живи по-другому!» — это взгляд современности.
А вот взгляд дикости: «Я знаю, как жить правильно, и я тебя заставлю жить так, как мне хочется, чтобы ты жил!»
Взгляд дикости всегда скрыто или открыто религиозен и предполагает, что во вселенной есть некая независящая от человека точка морального отсчета, система жёстких моральных координат, которая и даёт право указывать.
Любопытно, что когда-то так же считала и молодая наука. Например, механистичная ньютоновская физика XVII века рассматривала время и пространство, как некие абсолютные системы координат, как неизменяемые декорации, в которых актёрствует материя. Но в начале XX века пришёл Эйнштейн со своей теорией относительности и доказал: всё относительно — и время, и пространство. Относительно чего? Да относительно системы координат, то есть выбранной точки зрения.
Эту относительность всего и вся поддержал принятый физиками принцип дополнительности, который позволил рассматривать один и тот же физический объект с помощью двух противоречащихдруг другу теорий. Скажем, свет можно рассматривать и как волну, и как частицы. Электроны тоже можно рассматривать не только как вещество, но и как излучение. Всё в этом мире перемешалось! Всё оказалось гораздо сложнее и неоднозначнее, чем представлялось наивным механикам ньютоновской поры.
Когда же появилась квантовая механика, которая поставила под сомнение и размыла сам принцип физической реальности, голова у физиков старой школы совсем пошла кругом. Механистическая картина мира — такая простая и привычная по школьным учебникам — качнулась, вселенский порядок рассыпался в прах, и всё оказалось относительным. Обнаружилось, что мир не стоит на непоколебимом фундаменте, а висит на колеблющейся сети.
Оказалось, что Наука не открывает Истину об этом мире, она просто строит информационные модели.
Эти модели называются теориями, гипотезами. Они все время меняются, уточняются, отметаются. Бывает даже так, что две теории, описывающие одно явление, могут противоречить друг другу, при этом обе считаются правильными, то есть дают сбывающиеся предсказания и прилично описывают мир с точностью до нужного приближения.
Мировоззренческая революция случилась не только в мире науки, но и в мире социальном. На планете проходила мощная урбанизация, то есть переселение людей в города. Рос уровень образования и толерантности, без которой невозможно мирное существование в тесноте городов. Рушились вековые деревенские традиции, устои, составлявшие основу народной культуры, нравы становились более легкими, а люди — внутренне свободными. В городе нет одной морали на всех, как в крестьянской общине. В мегаполисе столько моралей, сколько представлений о ней, то есть сколько самостоятельно думающих людей.
Мораль, к удивлению публики, тоже оказалась относительной, так же как и понятия «хорошо», «плохо», «добро», «зло». Вы спросите: а относительными относительно кого? Да воспринимающего субъекта! Всё зависит от точки зрения — что одному добро, другому зло. Что одному по вкусу, другому не нравится. Человек оказался мерой всех вещей! И мер стало так же много, как и много свободных людей, которые сами принимают за себя решения.
Поэтому сейчас в развитом мире постепенно и всё больше утверждается принцип: каждый может делать всё, что хочет, если он при этом не лезет в чужую жизнь. До полной реализации этого принципа ещё далеко, но он уверенно наступает на людей традиции, которые привыкли жить «как положено», «как всегда жили деды и отцы — в согласии с обычаями».
Ах, как они ошибаются! Если бы люди всегда жили в согласии с традициями предков, мы бы до сих пор воевали каменными топорами. Технологии меняются, а с ними дрейфует и традиция, то есть обычаи и мораль. Те, кто предпочитает оглядываться на традиции, обречены жить в прошлом. А нас, мой читатель, зовёт прекрасное будущее, нас влечёт царство свободы!
Ознакомительная версия. Доступно 13 страниц из 62
