Ознакомительная версия. Доступно 12 страниц из 58
– Это хорошо, что сознались. Они и вправду в школе не учились. Ты, Ленка, привет передавай Александру Сергеевичу и извинись перед ним за меня, что я так внезапно исчез. При случае обязательно ему всё потом объясню.
– Хорошо бы, он будет рад, что ты его хоть не забываешь. Но всё равно как-то странно ты пропал в тот вечер!
– Слушай, Ленка, я тебе тоже всё потом объясню, а пока ты не можешь меня выручить? Пить страшно охота! Мне на съёмках дали деньги того времени, а наших у меня с собой совсем нет!
– Конечно, тебе сколько надо?
– Если не жалко, то двести.
Ленка достала из сумочки кошелёк и протянула пятьсот одной бумажкой.
– Больше у меня нет. Всё остальное в магазине оставила. Последняя.
– А зарплата, значит, ещё не скоро?
– Сам знаешь, по каким числам нам с тобой зарплату выдавали. Может, всё же ко мне зайдёшь? Я ужин приготовлю…
– Ленка, огромное тебе спасибо! Но режиссёр у нас – просто зверь! Не дай бог, опоздаю на съёмку! Я и так еле-еле у него отпросился! Пока он с артистами водку хлещет, а я, сама знаешь, чуть пригублю – и сразу на боковую. Дай, думаю, пока они квасят, заскочу в кафе за водичкой. На вот, держи! На память о нашей встрече! – Николай достал из кошелька несколько золотых гиней и отдал их Ленке. – Золотые! Настоящие! У нас режиссёр строгий – бутафорию на съёмочной площадке терпеть не может! Деньги будут нужны, найди толкового коллекционера. Он тебе приличную сумму за них даст!
– Болтун ты, Колька! Где ты видел на съёмках настоящие деньги? А съёмки-то у вас где?
– Да-а вон, за парком, – неопределённо махнул рукой Николай. – Извини, Ленка, но я действительно очень тороплюсь. Чес слово, сожрёт меня режиссёр, если я вовремя не вернусь на съёмочную площадку!
– Ты хоть позвони мне! У меня номер не изменился!
– При случае обязательно! Пока! – крикнул Николай, скрываясь за дверью кафе.
Ленка с грустью посмотрела на закрывшуюся дверь и тихо произнесла: «Пока!» Разжала кулак, и там была целая горстка монет с силуэтом Карла II. Их только что дал ей Николай.
– Надают же артистам всякой бутафории! – в сердцах произнесла обиженная девушка и выбросила золотые гинеи на газон, в траву Ленка гордо поняла голову и пошла домой готовить себе ужин. Она не видела, как два бомжа заметили, как выбросили блестящие монеты. Они на четвереньках излазили весь газон. Осмотрели под каждой травинкой. Собрали все до единой и долго потом ещё спорили: настоящие они или всё же нет. В конце концов решили отнести их в скупку.
А в это время Николай уже плавал по просторам Интернета. Он выискивал всё, что может пригодиться Петру Алексеевичу и ему самому, чтобы открыть по новой для петровской России неисчерпаемые богатства, что находятся по ту строну Большого Камня – Урала. Чертежи кораблей, пушек, ружей, пистолетов девятнадцатого века; различные карты России. Всё выводилось через принтер на бумагу. Особенно Николая интересовали карты залежей месторождений на Урале и в Сибири. В зале был полусумрак. Так что на Николая особо никто и не обращал внимания. Распечатал последний лист. Получилась увесистая стопка бумаг.
– У вас пакетик для распечаток не найдётся? – поинтересовался Николай у администратора.
Тот полез в ящик стола и достал полиэтиленовый пакет с цветастой рекламой «ГУМа».
– Пойдёт?
– Годится, – ответил Николай и хотел уже забрать пакет, как на него легла волосатая рука администратора.
– Десять рублей.
Николай только что отдал ему единственную пятисотку на которой был изображён Петр I. Тащить несколько сотен листов бумаги без пакета совершенно неинтересно. Николай снова полез в кошелёк, достал серебряную крону и положил на стол. Администратор лишь криво покосился на монету.
– А наших у тебя нет?
– Последние пятьсот я тебе уже отдал. Бери, настоящая. Гораздо дороже десяти рублей стоит.
Администратор взял монету. Вертел её и реверсом, и аверсом; лазил по Интернету, даже попробовал на зуб. Наконец подтолкнул Николаю полиэтиленовый пакет.
– Бери, сегодня я добрый. А ты чего так вырядился-то? Реконструктор, что ли?
– Да кино мы снимаем.
– A-а, артист, значит!
– Артист-артист, – ответил Николай, сложил бумаги в пакет и, засунув шпагу с камзолом под мышку, пошёл к выходу.
Обратный путь был значительно короче. На этот раз у светофора долго стоять не пришлось, и Николай быстро снова оказался в парке. Ещё нужно немного пройти по дорожке до заброшенного здания, и путь обратно в петровское время открыт.
– Гражданин! – вдруг раздался за спиной сыскаря резкий, повелительный голос.
Даже не оборачиваясь, Николай знал, кому он может принадлежать. Родная московская патрульно-постовая служба. «Сразу стрелять не будут, а родной домик уже виден!» – прикинул сыскарь и дал дёру Взял старт прямо, как на соревновании. Настоящий спурт.
– Стой! Куда! – закричали растерявшиеся служивые.
Так резво от них ещё никто не убегал. До стены оставалось ещё метров сто, а за спиной раздавался слаженный топот ног. «Двое!» – на слух определил Николай и ещё прибавил скорость. Правда, обувь была, как всегда, не для скоростного бега. Николай оглянулся. Постовые постепенно отставали от него. Побоялись, что уйдёт. Стали доставать на бегу табельное оружие.
– Стой! Стрелять будем! – хором закричали они.
Даже короткая пробежка полицейским явно давалась тяжело. Но вот уже стена. Николай кинул на землю пакет. Камзол со шпагой под мышкой сильно не мешал, и он стал поспешно расстёгивать ворот рубашки, чтобы достать из небольшого кожаного мешочка на шее «золотой орех». Быстро обернулся, но… уже поздно вытаскивать «талисман» перемещения. Постовые уже передёргивают затворы пистолетов.
– Не двигаться! – раздаётся приказ буквально с десяти метров, а это уже верная зона поражения.
Николай так и повернулся к подбегающим полицейским, с поднятыми вверх руками. В правой он держал камзол со шпагой. «Совсем чуть-чуть не успел!» – промелькнула у него в голове немного грустная мысль.
– Кто такой, почему так быстро бегаем? – спросил подбежавший худощавый полицейский.
– Документы предъявляем, гражданин! – догнав своего напарника, тяжело дыша, потребовал второй.
– Нет у меня документов! – ответил Николай. – Я только что со съёмок, а все мои документы остались в гримёрной.
– Артист, значит? – усмехнулся полицейский «на седьмом месяце беременности», продолжая держать Николая на мушке. – А бежал-то чего?
– Испугался, – пожал плечами Николай.
– Сейчас проверим, что ты за артист! Сань, посмотри – что у него там в пакете!
Молодой полицейский осторожно подошёл поближе. Напряжённо держа в правой руке пистолет, наклонился к пакету, и в это время Николай резко кинул камзол в лицо «беременного» полицейского и одновременно ушел с линии огня. Сыскарь оказался совсем рядом с молоденьким полицейским. Захватил его руку с пистолетом на болевой, забрал оружие и ударом ребра ладони по сонной артерии отключил его. «Беременный» уже успел со страху сделать пару выстрелов по летящему ему в лицо камзолу, но там была ещё и тяжёлая шпага. Она оказалась проворнее камзола и угодила полицейскому в глаз. Тот закричал от боли и, бросив пистолет, схватился за него. Николай метнулся к «беременному» полицейскому, пока тот закрыл себе руками обзор. Короткий, но сильный удар под дых. Полицейский загибается от боли и нехватки воздуха, и тут же удар сверху по голове сложенными руками. «Беременный» полицейский падает, а Николай забирает у него наручники и надевает на руки. То же самое он делает и с его молодым напарником.
Ознакомительная версия. Доступно 12 страниц из 58
