Ознакомительная версия. Доступно 16 страниц из 77
Капитан удалился. На корме траулера с опущенным тралом для лова рыбы в это же самое время на фоне пикирующих в море чаек примостился его сын юнга Марек. Совместно со своим новым таким же как он блатным другом-юнгой, и с визгом молодых поросят, они бросали вверх крышки от консервов и чайки, срываясь в штопор, пытались их поймать на лету. Юнги, при каждом удачном эпизоде посылали друг другу кулак в кулак, выражая таким образом восторг при явно неодобрительных взглядах моряков.
– Надо таки их как-то проучить., - заметил боцман Яша.
– Проучишь – с выходом за борт от капитана судна, – заметил его партнер из боцкоманды.
– Мне можно – я родственник.
– А я вот рожей не вышел.
– Беру огонь на себя! – подвел итог Яша, уходя “на дело”. Его партнер дал юнгам швабры драить палубу, показывая, мол команда сверху. Те, нехотя выливают воду на палубу и драют, после чего, уставшие удаляются в выделенную им каюту. Им предстояло выспаться, перед тем как первый раз выйти на морскую вахту.
Судно на плавной океанской волне нехотя переваливалось с борта на борт, убаюкивая тех, кто был свободен от вахты. Гуров получил доклад, что в назначенное время юнги на вахте не появились. Он расстроился, так как хотел лично с ним побеседовать на этот счет и проинструктировать. У каюты Марека он встретил капитана судна, боцмана Яшу и других моряков. Молодой здоровый храп в два голоса четко доносился именно из этой каюты и далее разносился на весь коридор.
– Притомились, – доложил Гурову шепотом боцман Яша, – после уборки палубы.
– И что из этого следует? – спросил Гуров.
– Вы ж просили их повоспитывать., - заговорщически произнес боцман, показывая ему две огромные тушки пойманной трески.
– Проспали вахту, Иван Иваныч, – уточнил капитан судна, открывая дверь каюты. – Вахта – это святое! Сейчас их проучим, чтоб запомнили.
– Ну, ну., - до конца не понял происходящего Гуров, впрочем, в таких случаях на начальство никто не обращал внимания.
Боцман Яша положил треску с разинутой пастью каждому на кровать, ближе к лицам и начал их будить. Первым проснулся Марек и увидел прямо перед собой открытую пасть огромной трески. Он отталкнулся руками от пасти и заорал:
– Акула! Акула! Акула!
Одновременно, под крики Марека и хохот присутствующих, проснулся второй юнга и свалился с кровати вниз на палубу – треска на него сверху. Он стал яростно отбиваться от неё, произнося:
– Уйди, уйди, уйди., тварь морская!
Мореманы ржали до потери пульса, включая Гурова, а следом за ними и сами юнги.
– Прикольно! – спохватился Марек, разыскивая фотоаппарат. – А не сфоткали?
– Не-а! – произнес боцман Яша и удовлетворенный достигнутым результатом воспитания юнг удалился восвояси.
– Думал в сказку попал? – спросил у сына Гуров. – Н-е-е-е. Это ты в жизнь со своим другом вляпался. Короче, не отрывайтесь от коллектива, иначе коллектив оторвется на вас.
– Поучительно! – уже серьезно высказался Марек. – Я тебе папашка это припомню!
– Марек, это море! Ну, всё, всё! Оба на штурманскую вахту, в ходовую рубку – бегом марш!
Юнги с гиком рванули из каюты заступать на вахту. Они мчались то вверх, хватаясь за поручни трапов, то где-то съезжая по таким же поручням вниз и вскоре оказались на ходовом мостике. Старпом жестом указал им где находится штурманская рубка. Судно тем временем не на шутку разболталось на волне.
– Я штурман Брамович, – представился главный навигатор. – Вы хорошо переносите качку?
– А что? – спросил Марек.
– Да так, ничего.
Штурман тут же схватился обеими руками за живот, выскочил из штурманской рубки и умчался на левый мостик, где сходу рыгнул огромной струей харча, которую было видно даже из его заведения. Юнги проследили за штурманским харчем и перемигнулись. Затем Марек взял в руки параллельную линейку, а его партнер циркуль и изобразили небольшой бой – циркуль против параллельной линейки. Далее в ход пошли карандаши, которые стали рисовать на карте что попало и где попало.
– Дублер штурмана, мы где? – спросил Марек у своего партнера.
– Здесь! – ответил юнга, увесисто грохнув ладонью по карте где-то в районе скалы Роколл, где, как известно многим мореманам, водится рыба под названием путассу – она же «путаскушка».
Появился штурман. Он отбрал у них инструменты и произнес:
– Я штурман Брамович. Вы хорошо переносите качку?
– Вы это уже спрашивали., - ответил Марек. – И что?
– Да так, ничего.
Штурман закрыл рот рукой и вновь помчался на левый мостик и сходу рыгнул куда попало.
– Этого штюймана, – заметил старпом, – больше не кормить.
В ходовую рубку зашел шатающийся штурман, сделал два шага и громко произнес:
– Кто не спрятался, я не виноват.
Все бросились от штурмана подальше – врассыпную, кто куда. Судно также бросилось куда-то вниз и попало в крутую волну, вынырнуло и опять нырнуло. Старпом кое-как дополз до трансляции и произнес:
– На палубе! Соблюдать осторожность! Перемещаться по внутренним проходам!
Стало не до рыбалки. Быстро выбрали на борт трал с рыбой и стали штормовать океан, стараясь спрятаться за первый попавшийся остров. Гуров ушел в каюту, поймал на лету ручку и стал заносить на лист бумаги свои впечатления от происходящего:
И произнес жестоко мореман:
Когда же ты затихнешь океан!
Когда ж ты захлебнешься на лету,
И выплеснешь всю злобу на скалу?
Когда ж ты захлебнешься на лету,
И выплеснешь всю злобу на скалу?
– А теперь припев, – сам себе произнес Гуров:
А палуба., уходит из-под ног,
Но я еще за леера держусь.
Похоже, никого я не дождусь!
И с волнами в пучину унесусь!
Похоже, никого я не дождусь!
И с волнами в пучину унесусь!
Гуров пробыл в море в общей сложности полгода. Со скрипом, но они выходили на кое-какую прибыль, но не ту, что была заложена изначально и прописана в ТЭО – технико-экономическом обосновании. Они, по-прежнему, работали на английских кредитах, где в качестве гарантии возврата денег фигурировала рыба. По этой причине, они обязаны были держать «Тошнотик» на рейде Лервика, хотя Гуров, имея квоту на вылов сельди в НЭЗ
– норвежской экономической зоне – не раз порывался рвануть в Норвежское море,
«сделать, – как он говорил, – хоть один черпачек». Но зачерпнуть ему не давал как раз Ричард, знающий авантюрные наклонности мистера капитана и несший персональную ответственность за возврат тела кредита. В итоге, Гуров согласился с предложением Ричарда продать квоту на сельдь одной из российских крупных компаний, что позволило к июлю месяцу, когда пошла скумбрия, освободиться от оков кредитного долга. К этому времени «Счастливчик» закончил облов окуня и, вернув исландские снасти, начал работать с «Тошнотиком» в паре. Выводя друг друга на скумбрежку, в так называемом у моряков «декольте», что севернее Фарерских островов и западнее Норвегии, они делали неплохие уловы по пятьдесят тонн в сутки, распределяющиеся по размерному ряду в следующей пропорции: более шестидесяти сантиметров, так называемые «лапти шестьсот плюс» – пять тонн; сорок-шестьдесят сантиметров – десять тонн; двадцать-сорок сантиметров – тридцать пять тонн. Крупную скумбрию, за «нал» тут же сметали перекупщики для страны восходящего солнца. Остальную рыбку морозили на Россию. Наладив рыбодобычу, или как говорят профессионалы – облов скумбрии, Гуров на перекладных вернулся в Калининград, где его бородатого и усатого встречали на ура! И было с чего. На продажах на промысле неучтенной рыбы и топлива «налево» вышло по стольнику зелени, включая Ричарда. И это помимо нехилой официальной зарплаты. Кроме того, на оффшоре Данека набежало ещё по стольнику. Совсем неплохо. Решили гульнуть! Куда ехать? Что за вопрос? Конечно, на Кипр
Ознакомительная версия. Доступно 16 страниц из 77
