Когда я проснулся, то принялся размышлять, и мне показалось, что Богу и ему будет угодно, чтобы я принял его в моей капелле, и так я и поступил; ибо я воздвиг алтарь в честь Бога и него, где всегда будут молиться за него; и для этого установлена постоянная рента».
17 марта 1306 г., во вторник после Вознесения голова Людовика Святого и часть мощей были перенесены в Париж при великом стечении народа. Король поместил мощи рядом с Богоматерью, а череп Людовика отправил в Сен-Шапель. Это перенесение стали традиционно праздновать по вторникам после Вознесения: в этот день августинцы служили мессу в Сен-Шапели, а начиная с 1309 г. по приказу короля шестьдесят доминиканцев и шестьдесят францисканцев приходили туда праздновать день Людовика Святого.
Известно, что Людовик Святой и королева Маргарита изображены (довольно посредственно) на тимпане красного портала собора Парижской Богоматери.
Начиная с XIV в. на фреске церкви Санта-Кроче во Флоренции, в капелле Барди, приписываемой Джотто, был изображен Людовик Святой, опоясанный веревкой святого Франциска Ассизского. В следующем столетии его часто изображали с атрибутами францисканцев, то одного, то вместе с Елизаветой Венгерской. Большая часть этих образов итальянские: они свидетельствуют, что в Ордене францисканцев свято хранили память о короле Людовике. Они ставят проблему вступления короля в Орден францисканцев, если допустить, что тот существовал во Франции, как и в Италии, в XIII веке. В это время, вероятно, существовали группы приближенных и верных мирян, мужчин и женщин, вокруг францисканских монастырей, и эти группы составляли если не спаянную и регламентированную организацию, то во всяком случае – могущественную опору Ордена. Конечно, то, что касается Людовика Святого, короля Франции, маловероятно: он не был близок к францисканцам, скорее некоторые из них входили в его свиту наряду с людьми приближенными, его слугами и подчиненными. Но некоторые из наиболее привлекательных добродетелей, свойственных королю – его мягкость, смирение, любовь к бедности и простота, – полностью отвечают заветам Франциска Ассизского.
Преклонение перед Людовиком Святым, королем Французским, и одновременно перед Святым Людовиком, епископом Тулузским, в Италии было присуще не только францисканцам, но и приверженцам сицилийских королей из Анжуйской династии. Король Робер Мудрый, внучатый племянник Людовика Святого, основатель знаменитого монастыря Санта-Чиара в Неаполе, чья жена была святой, говорят, скорее походил на францисканца, чем на короля; двое святых из его династии были одновременно «знаменем» партии гвельфов на Аппенинском полуострове, и именно францисканцы способствовали их популярности: французский король, как и король Сицилии, принадлежал им. Барди, заказавшие Джотто фрески во Флоренции, были банкирами короля Неаполитанского.
* * *
Народ и бароны, терзаемые Филиппом IV Красивым, взывали к Людовику Святому. Людовик X Сварливый 14 марта 1315 г. торжественно объявил, что все вновь будет, как во времена Людовика Святого. Филипп V Длинный 29 января 1317 г. дал то же обещание.
Культ Людовика Святого активно поддерживался в королевском доме. В обычае у королей стало поститься накануне праздника 24 августа. Иоанн Добрый пропустил пост один раз, но искупил свою ошибку, раздав милостыню. Самый мудрый из потомков святого короля, Карл V, испытывал к своему предку особое почтение. Один из его Часословов включает молитву, которой он просил у Людовика Святого просветить его относительно управления своим народом. В преамбуле одного из своих ордонансов он объявил: «Рассматривая – что серьезно и неизгладимо в нашем сердце – что наш святой предок и предшественник, наш патрон, защитник и сеньор Людовик Святой, цвет, честь, свет и зерцало не только королевского рода, но всех французов, память о котором остается благословенной и не исчезнет во тьме веков, и о котором говорят, что милостью Божьей он совершенно избежал заразы смертного греха и так хорошо управлял королевством и общим делом, что его славная жизнь, предмет всеобщего восхищения, доколе солнце будет ходить по небу, призывает нас и наших наследников последовать его примеру, так, чтобы его жизнь служила нам образцом».
Не забывала взывать к Людовику Святому и Жанна д'Арк. Согласно «Хронике о Девственнице», она сказала Карлу VII: «Благородный дофин, почему вы мне не верите? Я вам говорю, что Господь смилостивился над вами, над вашим королевством и вашим народом; ибо Людовик Святой и святой Карл Великий стоят на коленях перед ним, молясь за вас».
Кажется, почитание Людовика Святого становится менее пламенным, начиная с Франциска I и Валуа-Ангулемской династии. То время было триумфом язычества Ренессанса и началом современного государства. Екатерина Медичи с ее дьявольским умом избрала канун праздника Людовика Святого, чтобы организовать избиение гугенотов.
С Бурбонами, напротив, культ Людовика Святого снова расцветает и приходит в упадок только с гибелью династии. Бурбоны основывали легитимность своего правления на родстве с Людовиком Святым через основателя их дома – Робера Клермонского, последнего сына этого короля. Для Генриха IV почитание Людовика было, кроме всего прочего, программой, доказательством и гарантом его обращения в католическую веру. Именно поэтому он нарекает именем Людовика своего старшего сына. Иезуиты придавали особое значение заветам Людовика; Людовик Святой становится новым патроном нового христианского общества, возрожденного на руинах Средневековья; он – покровитель королей, от Людовика XIII до Людовика XVII, и даже ребенка, сына, родившегося уже после смерти герцога Беррийского, последнего в его роду. Множатся церкви, посвященные Людовику Святому, изваянные в его честь монументы. За границей государи, союзники короля-Солнца [Людовика XIV], называют своих детей Людовиками. Повсюду Людовик Святой олицетворяет Францию.
Можно составить сборники молитв, панегириков или поэм, посвященных Людовику Святому в классическую эпоху. Это не тщетная риторика, и Бурдалу, проповедуя перед Людовиком XIV в день праздника Всех Святых, не упустил возможности заявить: «Счастье ваших славных предков в том, что они никогда не отделяли свое совершенство от своего долга, скорее их счастье заключалось в том, что они не ведали иного совершенства, чем то, которое связывало их с обязанностями. Почему Людовик Святой сейчас в числе тех, кого мы сегодня почитаем? Потому что, будучи королем, он достойным образом выполнял свои обязанности короля; а почему он достойно выполнял обязанности короля? Потому что он был Святым королем». Людовик XIV учредил в 1693 г. Крест Людовика Святого, дабы вознаграждать за военные заслуги. Под тем же патронажем мадам де Ментенон учредила в 1684 г. женский монастырь Сен-Сир, или королевский институт Людовика Святого.
Дю Канж и Ле Нен де Тиллемон изучали историю эпохи Людовика Святого. Тиллемон так и не опубликовал свой огромный труд; он позволил воспользоваться им янсенисту Филло де ла Шезу, который в 1688 г. издал «Жизнь Людовика Святого», пользовавшуюся в то время необычайной популярностью. На следующий год аббат де Шуази публикует другую ее часть, предназначенную, как он говорит, восполнить лакуны предшествующего времени и особенно обрисовать добродетели короля.
