Текст
...ей часть своего королевства, пока он жил. Вскоре после этого он затеял пир для вельмож острова, и на пиру женился на Эйгир и примирился с родственниками Гурлейса и всеми его союзниками. У Гурлейса было двое дочерей от Эйгир, Гвиар и Дионета. Гвиар была вдовой, и после смерти своего мужа Имера Ллидау (жила) при дворе отца со своим сыном Хивелом. Теперь Утер заставил Ллеу, сына Кинварха, жениться на ней, и у них были дети, два сына, Гвал-хмаи и Медрауд, и три дочери, Грасия, Грерия и Дионета. Другую дочь Герцога Утер заставил (отослать) в Инис Аваллах, и среди всех, кто был ее возраста, она была наиболее искусна в семи искусствах. Теперь, когда пир закончился и все разошлись, Мерлин приблизился к Утеру и сказал ему так: «Владыка, — сказал он, — воистину с моей помощью ты добился своей воли во всех местах к настоящему времени, посему заплати мне, как обещал». «Охотно заплачу я тебе», — сказал Утер. «Господин, — сказал Мерлин, — Эйгир теперь в тягости ребенком с той ночи, когда ты спал с ней в замке Диндагол, и какой бы наследник у тебя ни появился на острове, его не признают, потому что он был зачат до брака. Поэтому скрой это дело до самого рождения ребенка, и тогда (дитя) пусть отдадут мне, и я воспитаю его с заботой и втайне, чтобы ни ты, ни твоя госпожа не испытали позора, и, возможно, что этот наследник будет править твоим королевством после твоего дня». И ночью в постели Утер обратился к Эйгир так, как научил его Мерлин. «Кажется мне, — сказал он, — что непраздна ты». «Господин, — сказала Эйгир, — к твоей защите я обращаюсь, и буду говорить правду. Когда была я в замке Диндагол, и твое войско осадило замок, где был Гурлейс, тогда пришли ко мне трое мужчин видом похожих на Гурлейса57, и он спал со мной в ту ночь и, уходя на следующий день, оставил меня в тягости». «Лучшее, что мне приходит в голову, это молчать, — сказал Утер, — до рождения (ребенка), и тогда я отправлю его в такое место, где его с любовью выпестуют». И они сошлись на том до времени, когда родился красивый сын, и вестник отвез (ребенка) ко двору Кинира Варвога, владыки Пенллина, а с ним письма от Утера и Мерлина. И когда он прибыл ко двору, он положил ребенка перед Киниром, и он отдал ему письма, и Кинир вскрыл их и прочел следующие слова: «Утер Пендрагон, вождь бриттов, шлет приветствия подлинному владыке Киниру Варвогу, и да узнаешь ты, что во сне получил я повеление подойти к двери своих покоев и то живое существо, что увижу там, должен буду выпестовать с любовью, посему повелеваю тебе воспитать найденного там нами парнишку, которого мы теперь посылаем тебе, и пусть кормит его твоя жена, а твоему собственному сыну найди другую кормилицу». И когда Кинир прочитал письма, он взял мальчика и сделал, чтобы крестили его с именем Артур, и он пестовал его во всем, как было приказано, пока не стало ему четырнадцать лет. Утер Пендрагон правил этим островом всего... лет, и у него была дочь от Эйгир, которую звали Анной, и на четырнадцатом году в неделю праздника Мартина пришел конец Утеру Пендрагону, как сказано в «Истории бриттов» [Истории Гальфрида].
И после кончины Утера вельможи острова сошлись у Каэр Вуддаи в присутствии архиепископа Диврига держать с ним совет о том, кого сделать королем, чтобы правил над королевством, и рассудить, кто по рождению, нраву и силе достоин быть королем, потому что они не сомневались в том, что Утер умер, не оставив наследника своей плоти, кроме дочери. И в самом деле, необходимость торопила их, потому что саксы, которых Вортигерн поселил на острове, едва услышав о смерти Утера, послали вестников в Германию за своей родней, и они захватили остров от устья Хамбера до моря Кайтнесс. И когда Дифрик услышал о беде и несчастье королевства, он ощутил сочувствие к народу и призвал епископов королевства и вождей их и именем Господа воззвал к ним, дабы выбрали они короля. И посему они начали говорить заново, и немедленно каждый выбрал своего родича или величайшего друга, так что в несогласии этом не нашлось одного, способного заслужить честь общего согласия. Посему Диврик обратился мыслью к скорбям народа и вспомнил слова Христа в Евангелии: «Если царство разделится само в себе, не может устоять царство то» (Мк.4:24) , и он понял, что богатые гневают бедных, и что сильные угнетают слабых, и злые презирают праведных из-за отсутствия справедливости и власти. Посему согласились они спросить у Мерлина, кого им называть королем, ибо он давал им совет в двух предыдущих случаях.
Вслед за этим Мерлин сказал, что не подобает ему вмешиваться в столь важное и способное прогневить их дело, как это. «И все же, — сказал он, — я дам вам совет, если вы согласитесь исполнить его». Тогда обещали они ему придерживаться его совета. «Господа, — сказал тогда Мерлин, — Утер Пендрагон умер после Мартинова дня, а теперь уже скоро Рождество, день, когда Христос, единственный сын Бога, явился в мир, рожденный владычицей нашей, Девой Марией, возлюбленный народом, Господь Гос-подей и Царь Царей, которому повинуется слабый и сильный, но от которого не уйдет ни один противящийся ему, который смотрит не на внешнее людей, но судит сердца их; посему да соберетесь все вместе и очиститесь к назначенному времени и придите вместе в церковь, и помолитесь ко Господу во всей невинности, чтобы Он явил свою волю о том, кто достоин править вами, и если вы подлинно верите в Него, ваше желание исполнится. Ибо Он сказал: «ищите и обрящете, толцыте и отверзется». И сказав такую речь, Мерлин спросил разрешения у знати вернуться в свою страну. Посему, много поблагодарив его за совет, они попросили остаться с ними на Рождество, однако он не стал задерживаться и не дал обещания возвратиться для этой оказии ради встречи, которая была назначена у него с епископом Блазиусом, его духовником, который записывал все его пророчества. Итак, Мерлин отправился в свою страну. И на Рождественский Сочельник весь народ собрался вместе, слабый и сильный, богатый и бедный, а с ними пришли также Кинир Варвог и Кай, его сын, и Артур не знал о том, что Кинир не отец ему, и почитал его так, как сын должен чтить отца. И когда пропел первый петух, все они поднялись и отправились в церковь, и архиепископ начал службу и потребовал, чтобы всякий помолился Богу, как сказал Мерлин. И после утрени архиепископ облачился для первой мессы и сказал народу: «Господа, три вещи нужны нам: спасение нашим душам, успех нашим телам, и чтобы правил нами король, и ни одной из них мы не можем добиться собственной властью, посему помолимся тому, чьим именем вершится все и без кого не творится ничего же, и если не внемлет он, пусть каждый повторит по пять раз молитву, которой Христос научил своих учеников». И когда были сказаны эти слова, пропели мессу до Евангелия и тогда начался рассвет, и те, кто говорил мессу первыми, вышли из церкви на ровный участок у ворот монастыря; и они узрели посреди этого участка огромный четырехгранный камень, цветом похожий на мрамор, и в камень острием был воткнут меч, так прочно, словно вырастал он из камня. И около меча золотыми буквами был написан следующий стих:
HOC GLADII SIGNUM MONSTRAT REGEM DEO DIGNUM.
