— Если бы мы проводили конкурс на популярность, то ты оказалась бы на первом месте. И если уж оглянуться на прошлое, то это было печальное время, когда девушек вынуждала приходить в монастырь несчастная любовь или что-то вроде того. Хорошенькое сообщество построили бы мы тогда.
— Но со мной произошло не это. Меня никто не вынуждал. На самом деле они пытались удержать меня.
— Именно поэтому я с тобой и говорю. Сегодня не будем испытывать ложный оптимизм по поводу того, что ты примешь обет. Потому что ты его не примешь, Хелен. Не с нами.
С моей стороны было бы несправедливо отпустить тебя на семейное торжество с надеждой, что ты станешь монахиней. Когда-нибудь ты поблагодаришь меня. Сегодня я хочу, чтобы ты посмотрела на свою семью другими глазами, чтобы ты посмотрела на другие пути в жизни…
— Ты хочешь сказать, я могу уходить сегодня? Я не могу вернуться!
— Не надо устраивать сцен…
— Но когда? Когда вы хотите, чтобы я освободила комнату? — Хелен была обижена.
— Я думала, что ты могла бы отдохнуть, пока не работать, просто подумать, чем бы хотела заниматься дальше…
— Когда? — снова повторила Хелен.
— Рождество вполне подойдет, — твердо сказала Бриджит. — Через два или три месяца.
Фрэнк и Рената Квигли планировали день заранее.
— Мне одеться получше или как обычно? — спросила Рената.
— Как можно лучше, — ответил Фрэнк и улыбнулся.
— А это не будет выглядеть как… не знаю, как будто я хвастаюсь?
— Ты не сможешь доставить удовольствие жене Десмонда, даже если придешь одетой как обычно, а если ты приложишь хоть капельку усилия, ты перестараешься.
— Ну так что?
— Так давай сделаем так, чтобы ей было что показывать на фотографиях. Она просто монстр по части фотографий — снимает каждый шаг.
— Фрэнк, неужели это правда?
— Нет, ты не знаешь, какие они на самом деле. У них дома все завешано фотографиями. Я помню, там есть по крайней мере одна стена вся в фотографиях.
— Это мило.
— Это было бы мило, если бы было о чем вспоминать. Что праздновать.
— Но вы же друзья, почему ты так говоришь?
— Я дружил с Десмондом, но не с Дейдрой. В любом случае нам надо выглядеть получше, чтобы затмить там всех.
Она улыбнулась ему. Фрэнк был таким счастливым с тех пор, как они приняли решение расширять компанию. Они открывали новые филиалы на севере страны, но Рената не боялась, что Фрэнк будет часто уезжать туда. Обычно это делали ее отец и дядя и, конечно, мисс Ист. Даже после рождения малыша она не переставала много работать. «Некоторые женщины успевают все», — думала с грустью Ренар.
Однако их дела постепенно налаживались. В это утро она сделает прививки, необходимые для поездки в Бразилию. Фрэнк пойдет на работу, как он делал практически каждое утро. Он говорил, что в здании «Палаццо» было теперь так тихо, что он мог спокойно работать и успевать за час больше, чем раньше за неделю. Она напомнила ему, чтобы он сходил к парикмахеру. Но Фрэнк не нуждался в напоминаниях, он и так пошел бы к Лари. Он наденет свой лучший костюм и новую рубашку. Если Морин Бэрри посмотрит на него, она будет поражена тем, что увидит. Именно поэтому он попросил жену принарядиться тоже. Когда Рената старалась, она выглядела прекрасно. У Морин Бэрри не будет повода говорить, что мужчина, от которого отказалась она, женился на серой мышке с деньгами.
У отца Херли было где остановиться в Лондоне, он говорил об этом месте как о чем-то среднем между роскошной гостиницей и клубом для джентльменов. На самом деле это был религиозный дом — настоящий оазис, куда возвратиться после долгого дня в шумном городе было одно удовольствие. Отец Херли немного устал уже с утра, но он знал, что может вернуться сюда и отдохнуть.
Его друг Дэниэл Хейес, директор дома, с полуслова понимал все, поэтому ему даже не приходилось ничего объяснять. Не надо было объяснять и той ночью, когда он поинтересовался у отца Херли о его племяннике. Дипломатично отец Херли сменил тему. Отец Хейес чувствовал, что его другу было не по себе от приближающейся серебряной свадьбы.
— Не могу объяснить тебе, Дэниэл, они прекрасная пара… она — настоящая дублинка… А он — алмаз неграненый с запада Ирландии, который приехал без гроша за душой. В любом случае эта история стара как мир: она была беременна, а я знал семью, ее семью, и мог обвенчать их как можно скорее.
— И ты обвенчал?
— Конечно, что еще нам оставалось делать в те дни? Прикрыть позор, спрятать грех, решить проблему как можно скорее.
— И разве это не помогло? Они разве до сих пор не вместе?
— Да, Дэниэл, знаю, но что-то странное есть в этом. Ребенок у них так и не родился.
— Что?
— Потом, потом родились трое, но не тогда. Они притворились на свадьбе, как будто играли в спектакле…
— Думаю, так поступают многие.
— Да, многие, а еще бывают случаи, когда мы играем роль священников. Но ты ведь понимаешь, что я имею в виду? Словно все не было на самом деле. Словно, когда Дейдра посылает мне фотографии с пикника, она пытается что-то доказать.
— Доказать что?
— Боже, я не знаю. Не знаю, они нормальная семья или нет.
— Возможно, они просто несчастливы, — сказал Дэниэл Хейес. — Многие люди несчастливы, я серьезно. Они женятся, а у самих такие смешные представления о браке.
— Никогда не думал, что эти праздники будут мне так в тягость, — грустно сказал отец Херли.
— Конечно, когда все получается, это лучшее, что может быть в жизни, это настоящая дружба, ты доверяешь другому человеку… В нашей семье такого никогда не было, Джеймс. Но у твоей сестры было так, да? Я помню, ты говорил мне, что у нее прекрасные отношения с мужем, что они знают наперед, что скажет другой, а когда они и впрямь произносили это, то улыбались, радуясь своей догадке.
— Это правда, но их жизнь была нелегка.
Отец Хейес перебил его:
— Конечно нет. Но мы ведь говорим именно о таких отношениях… Это поддерживало их в непростых ситуациях. Ты же не наблюдаешь ничего подобного в браке, на празднование юбилея которого отправляешься в Пиннер.
Отец Херли отвлекся.
— Нет, там будет много пустых фраз, как и четверть века назад.
— Ах, вот зачем мы здесь, Джеймс, — рассмеялся его друг. — Если уж священники не могут сделать пустые слова убедительными, кто тогда может?
Банкетная служба прибыла в три. Обо всем договорились несколько недель назад, но Филиппа, возглавлявшая прибывшую группу, сразу могла разглядеть нервного заказчика. А у миссис Дойл были все признаки человека, способного устроить много шума из ничего. В первый час они подадут канапе и напитки, потом праздник переместится в церковь, где состоится служба и где Дойлы снова поклянутся друг другу в вечной любви. Потом они вернутся на Розмери-Драйв около семи. Подадут еще напитки, и будет накрыт шведский стол: лосось и холодный цыпленок с соусом карри. И еще подадут теплый хлеб. Филиппа оглядела дом и смерила взглядом плиту и решила, что с горячими блюдами лучше не связываться. Она убедила хозяйку, что приглашенные оценят еду.
