— Вы здесь… — охрипшим голосом проговорил он.
— Я здесь, Элазар, — прозвучал в ответ чарующий голос.
— И вас не растерзали дикие звери по пути? — с волнением спросил Саргон, продолжая неловко прижимать к груди рубашку.
— Как видите, нет. — Она снова улыбнулась, протянула руку и отобрала смятую одежду.
— И ваши маленькие усталые ножки не избиты жестоко от долгой дороги?
— Нет.
Сарэйд развернула рубашку, предлагая мужчине повернуться и продеть руки в рукава, но Элазар медлил, любуясь тем, как всполохи огня в камине играли золотыми бликами в волосах ведьмы.
— Так идите же к огню, вы совсем промокли, — тихо отозвался ректор.
— Как и вы.
Она приблизилась к нему, а затем бросила рубашку, перекидывая через открытую дверцу шкафа.
— Какое чудесное совпадение, не находите? — Сарэйд развязала шнурок, удерживающий ее дорожную накидку, и та упала к ее ногам.
— Просто невероятное совпадение… — Элазар прерывисто вздохнул, подхватил гостью на руки и, наконец не сдерживая себя, припал к ее губам в долгом поцелуе.
Сарэйд обвила его шею руками, отвечая на ласку. Удивительное тепло разлилось по ее телу, вызывая легкое покалывание в кончиках пальцев рук и ног, предупреждая о всплеске силы. Это ощущение удивляло и радовало ведьму. Элазар еще сильнее обнял ее и отнес к постели.
Рядом с кроватью он позволил Сарэйд встать на пол и прервал поцелуй, отстраняясь от ее губ, чтобы кинуть покрывало на стоявшее рядом кресло. Но ей хотелось вновь почувствовать прикосновение его рук, ощутить тепло, по которому истосковалась за долгие годы. Читая желание в ее взгляде, Саргон обхватил Сарэйд за талию, притянул к себе и вновь поцеловал. Затем опустился на край постели и усадил гостью к себе на колени.
Сарэйд прикрыла свои удивительные глаза, ставшие цвета грозового неба, и со вздохом откинула назад голову. Элазар скользнул губами по ее шее, его пальцы добрались до крохотных пуговиц на мокром платье. Стоило особых усилий справиться с проклятой застежкой.
— Полагаю, что половину из них я оторвал, — глухо проговорил Саргон, обдавая своим горячим дыханием ее шею.
— Что ж, у меня имеется… имеется иголка… — отозвалась Сарэйд. — Ты всегда сможешь пришить их обратно…
Он расстегивал пуговицу за пуговицей, продолжая ласкать ее нежную шею, а поцелуи опускались все ниже и ниже к ее груди.
Сарэйд инстинктивно выгнула спину навстречу его лицу.
Платье было расстегнуто до середины груди, не скрывая тонкое, вымокшее от дождя белье. Ведьма дернула за конец кожаного шнурка, которым были связаны волосы мужчины, и ее пальцы погрузились в прохладные белоснежные пряди. Не отводя от нее золотого взгляда, Элазар неторопливо опустил край кружевного белья, обнажив грудь Сарэйд. Даже испытывая жгучее желание, он делал это так нежно и бережно, что она ощутила, как глаза невольно наполнились горячей влагой. Столько любви в одном взгляде, в одном простом прикосновении…
— Как же долго я тебя ждала, — прошептала ведьма, зная, что любимый наверняка не понял смысла ее слов.
Сейчас и не нужно было. Сарэйд распустила свою косу, позволяя бесконечно длинным золотым локонам струиться по ее обнаженным плечам. Она вздохнула, и ее грудь укрылась шелковыми прядями.
— Как долго я тебя ждал, — эхом повторил Элазар, беря в руку сверкающую роскошь ее волос, ощущая их тяжесть и легкое покалывание в пальцах, выдававшее эмоции ведьмы. — Подари мне счастье любить тебя. Сейчас и до последнего вдоха. Даже если не позволишь, то не изменишь того, что чувствует мое сердце. Я лишь умолкну навеки и не потревожу тебя.
Саргон посмотрел ей в глаза, но не успел больше ничего сказать. Сарэйд подалась к нему, прерывая слова поцелуем. Пальцами по привычке она выводила на его груди защитные знаки, как делала прежде сыну, ощущая, как билось под ладонью его сердце.
— Еще немного, и я сама бы стала молить о возможности любить тебя, Элазар Саргон, — совсем тихо сказала ведьма.
— Моя Сарэйд…
Удерживая ее на руках, Элазар повернулся на краю скрипнувшей кровати и опустил свое сокровище на расстеленную постель. Он оперся одним коленом на край кровати и стал снимать с Сарэйд замшевые башмачки, которые тут же полетели на пол. Саргон взял ее правую лодыжку и начал покрывать ступню поцелуями. Он был рад, что ведьма в этот раз изменила своим привычкам и все же обулась, собираясь в путь.
Ее кожа была так нежна, что не верилось, как эта женщина вообще могла ходить босиком. Медленно его губы и пальцы поднимались по ноге, едва касаясь, достигли тонкой голени и изящного колена. Затем, присев на кровать, Элазар бережно взял в руки левую ногу и стал покрывать гладкую кожу поцелуями, вновь медленно продвигаясь вверх.
Простыни под Сарэйд смялись, но она не обращала на это внимания. Ее тело выгибалось навстречу его прикосновениям и ласке. Ведьма чувствовала, как горит ее кожа под пальцами этого мужчины. Ей хотелось чувствовать его, черпать его огонь, раствориться в нем. Хотелось стать с ним одним целым, неразличимым, неделимым.
У нее хватило сил притянуть Элазара к себе, обнимая и проводя руками по его широким плечам. Саргон последовал ее примеру, крепко прижимая Сарэйд к своему разгоряченному телу. Его руки были теплыми, движения резкими, почти грубыми, но в каждом его вдохе и выдохе слышалось обещание. Она всю свою жизнь мечтала, чтобы он обладал ею, и теперь не важно, куда это приведет. Она открывалась ему, манила своей мягкостью, своим теплом, даря себя без остатка.
За окном бушевала непогода, дождь шумной стеной бил по окнам, превращая полдень в сумерки, и ему вторил жаркий огонь камина, в котором потрескивали поленья. Золотые искры поднимались над пламенем, и точно такие же огоньки сверкали в глазах мужчины рядом с нею.
ГЛАВА 33
Ивар прошелся по галерее, глядя на мелкие лужицы, поблескивающие на старой плитке. Он прислонился плечом к колонне, убирая в сторону мокрую от дождя лемистрию. С мелких листьев лианы на его ботинки и штаны закапала вода. Молодой человек поднял взгляд к небу. По нему носились рваные серые облака; дождь под ветром лил резкими порывами, то прекращаясь, то становясь сильнее.
Сейчас дождь немного затих, и он вдохнул сырой, пахнущий свежей землей воздух. Дракон понимал, что выглядел более чем глупо, стоя тут с самого утра, но не мог заставить себя войти к мастеру Бродику или вернуться в свою комнату. То, что Ивар чувствовал сейчас, сложно было понять и еще сложнее принять как факт. Риэль — это имя не давало ему покоя последние дни. Он должен был себе признаться, что мысль о ней не покидала его головы и бедного сердца.
Синие глаза сверкнули яркими сапфирами, Ивар прерывисто вздохнул. Куртка становилась совсем сырой, и он вздрогнул, снова посмотрев на старую дверь, ведущую на нижние этажи замка, туда, где находилась комната ведьмака.
