Книга Когда Европа была нашей. История балтийских славян - Александр Гильфердинг

В то время, когда у балтийских славян развивались все эти условия и не только заглушили в них внутреннее влечение к христианству, ощущаемое другими славянами, но даже породили к нему отвращение, само христианство в западной, романо-германской Европе (а к ней именно балтийские славяне были прикованы своим положением и историей) подвергалось таким влияниям, которые одни уже должны были возбудить к нему в этом народе жестокую вражду: в том виде, в каком оно им предлагалось, балтийские славяне не узнавали в нем божественной истины, возвещенной всем народам без различия и обнимающей их братской любовью, а скорее могли считать его орудием немцев, которое служило им для господства над другими народами.

С VII в. начались попытки обращения славян в христианскую веру со стороны обоих патриархов Европы, восточного и западного, пребывавших в единстве Вселенской Церкви. Первый попытался крестить славян на Фракийском полуострове, второй в Паннонии. В IX в. совершилось настоящее призвание славянского племени в Церковь, когда она, великим подвигом учителей Кирилла и Мефодия, возвестила свою истину на славянском языке и показала славянам, что она не исключительное преимущество греков и римлян, а равное достояние всего человечества. Эта струя славянской проповеди и славянского писания, созданных светлой мыслью греческих братьев, «философа» и воина, разлилась тогда по всем славянским землям. Окрещены были болгары, утвердились в вере сербы, сами жители установили христианство и славянскую церковь в Моравском царстве, простиравшемся от границ Болгарии до Кракова, крестился и чешский народ; от болгар христианство перешло к Руси; от чехов, стоявших уже вне единства Вселенской Церкви, но хранивших еще отчасти самобытность христианской жизни, завещанную Мефодием, приняла его Польша и также, судя по многим признакам, земля Лужицкая. Но здесь это славянское благовестие остановилось. Дар Восточной Церкви, оно было сильно общением с нею, и когда для западных славян это общение пресеклось, когда пало Моравское царство и его место заняли языческие венгры, то должна была прекратиться у них и живая проповедь славянская: чехи уступили германо-римскому формализму, и мысль Кириллова была подавлена во всем западном славянском крае, когда она еще не успела коснуться отдаленной страны Балтийской. Таким образом, к балтийским славянам христианство могло проникнуть уже только из западного источника, через Германию.

В начале IX в., который являет в истории человечества такую великую эпоху, совершилось в западном мире соединение и слияние стихий германской и римской. Германский меч восстановил Западную Римскую империю, и венчание Карла на сан римского императора было торжественным признанием этого соединения. Западный ново-европейский мир осознал себя единым целым, и следствием внутреннего его самосознания, воспитанного под влиянием римских государственных понятий, было стремление к обособлению духовному, к созданию в области религии такого же отдельного единства, как и в области политической. Известно, что Каролинги, в которых воплотилась сила германского племени, возраставшая на римской почве, по мере своего возвышения все более и более содействовали властительным стремлениям пап, и что церковное отторжение Запада началось при Карле Великом и с его явной воли. Западная церковь совпала с западным государством, она воскресила и приняла в себя идею Римской монархии, и хотя образовалось впоследствии несколько романо-германских государств, но церковь держала их в единстве не только религиозном, но и политическом: как папа был духовным главой всего Западного мира, так венчанный папой император был его светским главой… Союз их был таков, что победы меча императорского распространяли область Римской церкви, победы Креста распространяли область империи. Таким образом, покорение саксов Карлом Великим, временное завоевание Дании Оттоном подчинило их Римской церкви, а обращение Польши и Венгрии в христианство дало германским императорам право требовать над ними верховной власти, и это требование долго признавалось. Так построилось это государственное здание Римской церкви, плод самосознания и обособления романо-германского мира и подчинении его правительственным идеям старого Рима. Эта церковь соответствовала, конечно, потребностям Запада того времени (доказательством служит полное слияние Римской церкви со всей его жизнью в средние века), но она утратила свой всечеловеческий характер, и славян, вместо того чтобы привлекать к себе, должна была отталкивать. Приобщаясь к ней, славянин становился не просто членом церкви, исповедником Христовой истины, а подданным государства, которое совпадало с церковью, и народа, на котором было основано здание церковного государства, т. е. подданным Германской империи и народа немецкого, весьма враждебных славянам. Понятно, что славяне не хотели подчиниться христианству, когда оно предлагалось в таком виде, и вооруженной рукой отбивались от церковного Германского государства. Польша, как известно, приняла христианскую веру не от Германии, несмотря на политическую с ней связь, а от чехов, учеников Мефодия; но Польша и Чехия, вступив в общение с западным христианством, должны были покориться верховной власти «священной» империи, и нужна были двадцатипятилетняя жестокая война под предводительством сильнейшего из древних польских государей, Болеслава Храброго, чтобы восстановить политическую независимость Польши, чехи же никогда не могли избавиться от подданства империи, сколько они ни проливали крови в борьбе с немцами.