– И что? Теперь ждать ареста? За осуществление действий террористического характера в отношении представителя советской власти, да? Или кто ты там?
– В меру отпущенных тебе возможностей, конечно, – добавил я. – Но вполне без суда и следствия. Согласно пролетарской справедливости. Руководствуясь исключительно классовым чутьём. А ведь ты только что заверяла: если бы правили такие, как ты, ни у кого бы ни единой слезинки не пролилось. Значит, у вас в расчёт тоже идут слезинки лишь строго определённого круга лиц?
Её разгоревшееся лицо разочарованно обмякло.
– Фигляр, – сказала она. – Шут гороховый. До тебя вообще не достучаться. У тебя просто нет сердца. Ни достоинства, ни жалости… Труп с полномочиями.
Резко повернувшись, она шагнула обратно к двери; каблук подвернулся на выбоине в асфальте. Едва не рухнув, она с яростным негодованием всплеснула ловящими равновесие руками. Я почувствовал, как её пронзило: было бы совершенно некстати сейчас повалиться, совершенно не в образе. Нет, не упала. Выровнялась. Ушла.
Хлопнула вбитая в косяк пружиной тяжёлая дверь.
Я остался сидеть.
Во всяком случае, бумагу с инструкцией она получила. Всё остальное было неважно. Не очень важно.
Менее важно.
Она потом никогда не рассказывала мне о своей поездке к мужу, а я, разумеется, не спрашивал. Но много позже, окольно, я узнал, что она сорвалась туда, ни дня не медля. С собранной на последние деньги передачей – скромная снедь из той, что не грозит испортиться по дороге, тёплые вещи, любимые книги Шпица и вроде бы какие-то его черновики – поволоклась через полстраны, махнув рукой на угрозу увольнения за самовольную отлучку до наступления очередного отпуска.
Она добралась примерно через неделю после того, как в хибару Шпица перебралась к нему жить его тамошняя, тоже из ссыльных – впоследствии действительно ставшая, как я уже говорил, его новой женой. С присущей эсеровским дамам страстной экзальтацией она вообще не пустила Аню на порог; объяснила ей положение, обругала последними словами и захлопнула перед носом дверь, оставив её стоять в ошеломлении на крыльце с вещевым мешком в руках и тщетно отмахиваться от визжащих в восторге туч гнуса: нежданная добыча оказалась беззащитна. Ане некуда было деться. Катер обратно уходил лишь наутро. Но тогда она ещё не заплакала. Она просто не могла поверить, что всё это происходит на самом деле. Где-то на краю посёлка лениво перебрехивались собаки; из-за перелеска, от пристани, поверх пилящего воя насекомых брезжила бравурная музыка. Потом Шпиц всё же вышел. Пряча глаза, забрал вещмешок. Потоптался. «Страшное время, Анька, – сказал он, – страшное. Советская власть нас всех убила». И ушёл в дом. И она услышала, как со скрипом задвинулся с той стороны деревянный, грубо струганный засов-вертушка. Наверное, они там побоялись, что она станет к ним ломиться.
Факты для Надежды:
1939. Июль
1-е.
На переговорах с СССР Англия и Франция согласились дать гарантии странам Прибалтики, предложили перенести перечень гарантируемых стран в отдельный протокол и дали свою формулировку «косвенной агрессии».
3-е.
Советский Союз отказался дать гарантии Нидерландам, Люксембургу и Швейцарии и выдвинул свою формулировку «косвенной агрессии». У каждой из сторон по этому вопросу была своя правда. СССР настаивал на том, что своеобразной агрессией может быть захват Германией третьих стран фактически без их сопротивления и даже без возражений их правительств. Именно это после отпадения Словакии произошло с Чехией. СССР опасался, что ровно то же самое может случиться в Прибалтике. Англия же и Франция опасались, что советское определение «косвенной агрессии» может быть использовано СССР как оправдание нападения на страны Балтии по любому надуманному поводу.
Находившиеся на восточном берегу Халхин-Гола советские войска ввиду численного превосходства противника отступили к реке.
4-е.
Английский министр иностранных дел Галифакс заявил: «Наша главная цель в переговорах с СССР заключается в том, чтобы предотвратить установление Россией каких-либо связей с Германией».
5-е.
Прорвавшиеся на западный берег Халхин-Гола японские войска, опасаясь окружения со стороны атакующих советско-монгольских войск, начали отступление.
8-е.
Англия и Франция отметили, что договор в целом согласован. Началась дискуссия по определению «косвенной агрессии».
Японские войска вновь начали активные боевые действия и крупными силами атаковали советские плацдармы на восточном берегу Халхин-Гола.
10-е.
Английский кабинет принял решение попытаться достичь договорённости с СССР, «обеспечив свободу рук, чтобы можно было заявить России, что мы не обязаны вступать в войну, так как мы не согласны с её интерпретацией фактов».
14-е.
В Берлине начался фестиваль германского искусства. Гитлер использовал состоявшийся по этому поводу приём, чтобы лично, с подчёркнутой любезностью приветствовать советского поверенного в делах в Германии. В своём отчёте Астахов отметил, помимо этого, установившееся в последние недели небывало корректное, демонстративно уважительное отношение к СССР в немецкой прессе.
17-20-е.
В Англии состоялись переговоры министра внешней торговли Британии Хадсона и советника Чемберлена Вильсона с высокопоставленным чиновником германского ведомства по осуществлению четырёхлетнего плана Вольтатом. План Вильсона предусматривал заключение германо-британского пакта о ненападении, который освобождал бы Британию от обязательств по гарантиям, данным ею Польше и Румынии, и разграничивал бы сферы интересов и влияния Англии и Германии в Европе. Когда Вольтат поинтересовался, насколько эти идеи разделяет Чемберлен, Вильсон предложил пройти в соседний кабинет и получить подтверждение у самого премьера. Вольтат уклонился от прямой беседы под предлогом того, что не имеет полномочий для переговоров на столь высоком уровне. Планом предполагалось, что в обмен на британские уступки и признание Восточной Европы зоной германских интересов сама Германия обязывалась «не предпринимать акций в Европе, которые привели бы к войне, исключая такие меры, которые получат полное согласие Англии».
18-е.
Статс-секретарь германского МИДа Вайцзеккер записал в дневнике: «Игра последних дней – отношение к России и Японии. Россия сегодня ещё очень слаба, но высоко котируется на международной бирже. Мы делаем авансы. Четырнадцать дней назад я сам, согласно личному указанию фюрера, сказал русскому поверенному в делах, что они, если пожелают, могут стать нашими друзьями или врагами. Однако русские всё ещё питают сильное недоверие».
22-е.
Японский министр иностранных дел Арита и британский посол в Японии Крейги подписали в Токио соглашение, согласно которому Великобритания признала «свободу рук» Японии в Китае, а Япония в ответ пообещала не ущемлять в Китае британских интересов. Английское правительство заявило, что признаёт существующее в Китае положение и наличие там у Японии «особых нужд» по обеспечению и снабжению её вооружённых сил. Соглашение легитимизировало захваты Японии на материке и фактически её агрессию против Монголии и СССР. С советской точки зрения, это был «дальневосточный Мюнхен».
