На другом конце вспаханного поля пришлось распрощаться с спецмашиной и продолжить преследование Объекта самостоятельно.
Не обращая внимания на удивленных налогоплательщиков, в этот поздний час решивших вернуться с работы домой, я гордо прошагал пару десятков кварталов и остановился напротив кованых проходных шлюзов.
– Зоопарк, – с непонятной для себя радостью прочитал я красную табличку на шлюзе, – Эй, в Милашке! Вы слышите меня? Объект где-то здесь. В зоопарке. Я чувствую это.
Из связь-козырька послышались восторженные крики команды и не восторженное предупреждение Директора, что до коронации осталось чуть меньше часа.
– Вызывайте сюда его гвардию, – завопил я, пытаясь бесплатно перелезть через пропускной шлюз. Долбануло так, что я решил заплатить. А так как платить было нечем по причине отсутствия кошелька и магнитных брюликонакопителей, пришлось привлечь Милашку и ее пробивной характер. Разворотили ворота так, что любо дорого посмотреть.
– Куда, майор? – заволновался Директор, выглядывая из боковой башни.
Я крутанулся на пятке и безошибочно показал направление.
Спецмашина подразделения 000, объезжая фонтаны и плюющихся водой дельфинов с веслами, пыхтела сзади. Прибывшая делегация из посольства плелась следом. Чуть в стороне от основного маршрута перебегали от вольера к вольеру ребята в черных контактных линзах.
– Полчаса, – практически простонал Директор, сдергивая обертку с валидоловых пластырей, – Где он?
Я эффектно обогнул угол и встал в позу стреляющего Амура. Вместо лука и стрел растопыренные пальцы:
– А вот и принц!
В человеке всегда есть шестое чувство. И как бы он ни старался спрятать его, оно всегда пробьется сквозь толщу предрассудков и непонимания. Я стоял посреди зоопарка, простой голый человек, и спинным мозгом чувствовал, что позади меня находится Объект. Называйте это чудом. Я разрешаю.
Из Милашки по эскалатору скатился Боб, встал рядом, вяло улыбнулся и спросил:
– А какой из них?
В просторном вольере, среди деревьев, кустов и голодных тигров, прогуливались взад-вперед около полусотни диких, мохнатых обезьян.
Сознание мое слегка пошатнулось. Если и была в мире несправедливость, то вот она, прямо перед глазами. Неужели Объект не мог выбрать вольер, предположим с жирафами? Или с кроликами? Почему он залез именно сюда?
– Герасим?! – не стон, а тихая просьба уничтоженного человека, – Герасимушка, выручай.
Не надо ждать, когда придет спасатель подразделения 000. Спасатель сам знает , когда ему приходить. Герасим, скидывая на ходу комбинезон, уже бежал к обезьяньему вольеру. Перед тем, как протиснуться сквозь прутья, он на мгновение замер, обернулся, откинул в сторону ненужный материал и улыбнулся улыбкой человека, который вернулся к природе.
Отпихнув в сторону разинувшего было пасть тигра, он прошел на середину каменной площадки, постоял несколько мгновений, осматриваясь, и разжал кулак. И весь мир увидел в руках русского спасателя початую пачку Беламора.
– Мм? – предложил он величественным жестом дармовую сигарету всем присутствующим обитателям.
Второй номер тоже было дернулся, но я его вовремя остановил.
– Не сейчас, Боб. Смотри, как работают настоящие профессионалы.
Из праздно шатающейся толпы обезьян отделилась фигура, не менее волосатая, чем Герасим, и подошла к нему.
– О! – сказала не менее волосатая обезьяна, – Блек мор кенал? Вери Гуд!
И вытащила из пачки сразу две папиросы.
– Вери гуд! Вери гуд! – закричали за нашими спинами дипломатические работники.
Волосатая обезьяна крепко обняла Герасима за волосатые плечи, обернулась к прогуливающимся между голодных тигров обезьянам и, издав совершенно непереводимый вопль, прокричала:
– Вери гуд, джунгли!
И все обезьяны, от мала до велика, и даже волосатый Герасим, ответили хором:
– Вери гуд, Тарзан!
Дипломаты тут же, не откладывая в долгий ящик, короновали нового короля, и укатили вместе с ним в теплые страны. А мы остались в зоопарке. Искать ушедшего в природу Герасима.
Эпизод 11.
– Я достаю из широких шорт! – Роберт Клинроуз демонстративно залез в карман шорт и вытащил пластиковое удостоверение сотрудника подразделения 000, – …Дубликатом бесценного груза. Смотрите, завидуйте, я спасатель! А не какой-нибудь зануда!
Команда спецмашины подразделения 000 за номером тринадцать дает гуманитарный бесплатный концерт в столичном доме престарелых. Только что закончил выступать Герасим, стренькавший на сдвоенном пианино отрывок из рок оперы «Собачий вальс» Музыка и слова народные. Имел оглушительный успех.
До Герасима выступала Милашка. Исполнила на сцене пару-тройку своих коронных разворотов на месте. В заключение выступления бабахнула из всех стволов салютом. Еле потушили. Но паники среди пенсионеров не наблюдалось.
После второго номера выступаю я. С элементами строевой подготовки и демонстрацией командного голоса. Очень волнуюсь. Для меня это первый выход в этом гуманитарном сезоне. Как примут зрители? Как среагирует критика в лице Директора Службы?
Проделав небольшую дырочку в шторах, я выглянул в зал. Потягивая водку со льдом из бокалов с высокими ножками, развалившись в креслах, гуманитарный концерт смотрели три человека. Собственно сам Директор, выразительно обмахивающийся приказами об очередном отпуске на всю нашу команду. И, конечно, престарелые. Манерная бабка в топике и худощавый старик в связь-слуховом аппарате.
Еще до начала выступления Директор сообщил, что несчастные престарелые добровольно покинули шикарную четырехэтажную квартиру в центре и переехали сюда. Под присмотр четырех сотен врачей и медсестер. Директор также сообщил, что через месяц пребывания в престарелом доме бедным пенсионерам стало скучно, и они написали жалобу Самому. Понятно кому. И теперь сюда, в загородный комплекс, каждый день приезжали артисты, спортивные команды, иностранные знаменитости. Старость в нашей стране уважали.
Пока Боб танцевал национальный американский танец ламбаду, корни которого уходят глубоко в национальное прошлое американского континента, я прикинул, во сколько миллионов брюликов обходиться стране содержание двух бедных несчастных пенсионеров, которых наверняка выгнали из родного дома неблагодарные дети.
Три больничных корпуса, бассейн, баня на триста шаек-мест, табун из трехсот чистокровных рязанских тяжеловозов, артезианская скважина с минералкой номер тринадцать, стокилометровый кусочек пляжа, жилой высотный комплекс с раздельными санузлами, поле для сбора ягод и лесной массив для сбора грибов, пятиразовое питание, не считая сладкого, подземный гараж, площадка с прогулочными вертокарами и даже скамейка перед главным входом с подогревом.
