Глава 22
Таланни вывела их на поверхность, где слабый солнечный свет успел смениться сумерками. Густые облака пылали алым и фиолетовым. То был самый красивый закат, который Трой доводилось видеть, но это зрелище наполнило её сердце ужасом. Она схватила Ворфа за руку.
– Казнь назначена с наступлением темноты.
– Знаю, советница, знаю.
– Надо спешить.
– Нам ничего не удалость узнать, кроме того, что яд не мог изготовить никто, кроме зелёных, – сказал Ворф.
– И никто из тех зелёных, с которыми мы говорили, не замешан, – сказала Трой.
– Я поговорю с Башей, – сказала Таланни. – Постараюсь убедить его отложить казнь на несколько часов.
Ворф кивнул.
– А мы допросим единственных зелёных, с которыми ещё не разговаривали.
– Вы думаете, это кто-нибудь из арестованных? – спросил Брек.
– Больше некому, – сказал Ворф.
Таланни вышла на открытое пространство, и остальные последовали за ней. Тотчас возникло неприятное чувство, что за ними кто-то следит, но теперь Трой знала, что это.
Все планеты были живыми, но Ориана была чем-то большим. Она была поистине живой, разумной, хотя большинство рас не сочли бы это разумом. Даже сами орианцы не понимали, насколько жива их планета, пока не стало слишком поздно.
Зелёные, сочетая науку и веру, воссоздали оазисы того, чем когда-то была планета. Среди них было трое целителей земли, эмпатов, более связанных с землёй и растениями, чем с другими людьми. Брек был поражён, когда узнал, что он тоже целитель земли. Он не подозревал о своём даре, потому что никогда до сих пор не видел земли, которую мог бы чувствовать.
Зловещее, гневное слежение было остатками сознания планеты, от которого не осталось ничего, кроме ярости за причинённую боль.
Если зелёные, хотя бы один из них замешан в убийстве, как смогут они убедить торликов и вентурийцев, что зелёные не исчадие ада? Это только укрепит существующее предубеждение. А без зелёных удастся ли спасти планету и её людей? Трой сомневалась в этом. В её сознании оставалось воспоминание о силе жизни – слабое, но несомненное и невыразимо приятное.
У входа в тоннель Брек споткнулся, но не от страха. Он просто не замечал ничего вокруг. Тронув Ворфа за плечо, Трой шепнула:
– Брек совершенно поражён случившимся. Не знаю, сможет ли он сражаться.
– Я прослежу за ним, – кивнул Ворф.
Трой опустила руку и последовала за Ворфом вглубь тоннеля. Сколько остаётся времени до наступления темноты? Сколько времени остаётся капитану? За Аудуна и Лив она тоже беспокоилась, но в конце концов, она их не знала. Мысль о том, что они подвели капитана… Нет, они не должны подвести его. Они не могут подвести его.
Едва они очутились в главном тоннеле с ярко расписаными стенами, Ворф припустил бегом. Остальные с трудом поспевали за ним.
У входа в тюрьму стояли двое часовых. Таланни остановилась перед ними и сделала знак остальным последовать её примеру.
– Что случилось, полковник Таланни? – спросил один из часовых.
– Казнь уже началась?
– Да, полковник, как было назначено.
Ворф шагнул вперёд.
– У нас есть новые сведения, доказывающие невиновность посла Пикарда. – Это была чистой воды ложь. Никаких новых доказательств у них не было. Ворфу хотелось расшвырять часовых, но лучше было действовать хитростью. Лучше и быстрее. Если им придётся силой прокладывать себе дорогу отсюда к центру тюремного лабиринта, то к тому веремени, когда они достигнут цели, может быть слишком поздно.
Таланни поддержала его ложь.
– Да, у нас есть новые доказательства. Не станете же вы задерживать нас снаружи, пока там убивают невиновного человека?
– Нет, полковник, конечно же, нет.
– Проводите посла Ворфа и его спутников к месту казни. Подчиняйтесь его приказам, как моим.
– Да, полковник, – отсалютовал часовой.
Таланни тронула Ворфа за руку.
– Я разыщу моего мужа, поскольку только он обладает правом отсрочить казнь. Сделайте всё, чтобы они остались живы, пока я не вернусь. Удачи.
– И Вам тоже, – коротко кивнул Ворф.
Она побежала назад по коридору, а Ворф обернулся к часовому. Ему хотелось орать, но он заставил себя говорить спокойно.
– Немедленно проводите нас к месту казни.
– Слушаюсь, посол. Но во время казни никто не должен быть вооружён. У нас уже были инциденты в прошлом. Пожалуйста, отдайте своё оружие.
Ворф бросил взгляд на Трой.
– Ворф, у нас не остаётся времени.
Клингон отдал фазер одному из солдат.
– Теперь я безоружен. Ведите нас.
Отсалютовав, солдат открыл дверь. Они последовали за ним в коридор с ослепительно-белыми стенами. Второй часовой остался у входа.
– Ворф, надо спешить. Я чувствую… – Трой пошатнулась, Ворфу пришлось схватить её за руку. – Ворф, это капитан!
– Ведите нас, бегом! – он произнёс это тоном приказа, и солдат послушно припустил рысью. Ворф мог бы бежать быстрее, но вынужден был держаться позади. Слишком сложным был лабиринт этих коридоров. Они не могли позволить себе заблудиться. Клингон тихонько выругался, чувствуя, как внутри всё сжимается.
Внезапно тишину прорезал вопль. Кричал мужской голос, и голос этот был знакомым.
– Капитан! – Ворф помчался со всех ног. Оставив остальных позади, он один ворвался в централный зал. Охранники разом обернулсь, выстроились сплошной стеной, не подпуская его к капитану. Ворф замер на месте, тяжело дыша, не в силах отвести глаз от увиденного.
Пикард был привязан за руки и за ноги к раме цвета слоновой кости, которую они уже видели раньше. Блестящие провода обвивали верёвки, не позволяющие ему двигаться. Голубое пламя лизало эти провода, бежало по его коже, сочилось из его глаз и рта. Казалось, капитан объят холодным огнём. Огонь этот не обжигал, но боль причинял невыносимую.
В этот момент подоспели остальные.
– Перестаньте, перестаньте же! – закричала Трой.
Голубое пламя погасло, и Пикард в полубессознательном состоянии повис на верёвках, прерывисто дыша, словно ему не хватало воздуха.
Челове в маске, сидя за столом, внимательно наблюдал за происходящим, но нажимавший кнопки был генерал Баша. Он стоял у небольшой ниши в белой стене. Внутри были кнопки, рычажки. Внимание генерала было сосредоточено не подававшем признаков жизни Аудуне. При их появлении Баша не обернулся. Возможно, он не услышал, как они вбежали; возможно, он вообще ничего не слышал, кроме воплей того, кто был привязан к раме цвета слоновой кости.
