— Красиво изложено! Но только твой праведный гнев звучит фальшиво. Да, мои старшие страшные братья — восьмерка избранных, они действительно хозяева мирового наркооборота, в который включены целые страны. Весь мир принадлежит им. Этот мир такой, какой он есть, и отнюдь не вампиры создали его таким. Не их вина, что три четверти людей хотят уйти от реальности и глушат поэтому свое сознание разными веществами. Вампиры всего лишь использовали изначальную тягу людей к наркотикам. Ах, какой ужас — наркотики! Они же убивают! Обывательская чушь! Ложь, пропаганда. Мы дарили и дарим людям счастье в малых дозах. И у них всегда есть замечательный выбор — жить в чудовищной реальности или уйти из нее хотя бы на час. Да, наркотики убивают, но не всех, а только слабаков типа того, что затаился на твоей могучей шее. Вампиры и я — мы санитары человеческого леса, лекари душ. Мы убиваем слабых, а сильным даем возможность познать рай на земле, не дожидаясь вашего Страшного суда. Я тоже до знакомства с братьями жил с шорами на глазах, и при слове «наркота» меня бросало в праведный пот. Из-за этого я ввязался в дурацкую войну — я же отказался продавать наркотики в своих аптеках. А потом обезглавил порт, чуть не нанеся братьям многомиллионные убытки. Я был слеп, братья открыли мне глаза. Ты скажешь, что наркотическое счастье быстротечно, сиюминутно, а за ним по пятам идут страдания, расплата и смерть? Но ведь и жизнь человеческая коротка, суетлива и всегда заканчивается смертью, и при этом далеко не каждому дается испытать в ней тот кайф, то маленькое минутное счастье, что продают по свету Избранные братья. Зато в мире на законных основаниях процветает ханжество, когда на государственном уровне с одними наркотиками ведут постоянную войну, а другие, зачастую не менее губительные, не просто продают в открытую, а даже навязывают их как культурную традицию. Алкоголь и табак не менее вредны, чем героин и кокаин, и людей от них умирает не меньше, однако они доступны в открытой продаже в цивилизованном мире. Почему? Потому что это выгодно и приносит много денег. Остальную наркоту не легализуют, потому что, пока она запрещена, на ней можно срубить больше денег, а рубят все — от ментов до законодателей. Наш мир несовершенен и убог, и создал его таким ваш Всевышний.
— Мир такой, какой он есть, Барон! Он то несовершенен и убог, то прекрасен и удивителен! Нужно смириться и принять его таким. Изменить можно только себя. Вампиры не открыли тебе глаза, а залили черной краской. Испортили твою кровь. Бессмертие, которое они тебе даровали, — мнимое. Счастье с рождения живет в каждом человеке, и чем больше им делишься, тем больше его становится. Вся отрава, которой люди пичкают себя, чтобы уйти от мира, навязана им либо звериным наследством, либо теми, кто хочет сделать их рабами. Шаманы, жрецы, цари, государи, мировая закулиса, правительство или вампиры, рвущиеся к планетарной власти. Твои «братья» обманули тебя, Барон. Ты продавал не счастье, а смерть. Хотя ваш товар и вызывал глюки, но «глюк» — «счастье» только на немецком языке, а что для немца — счастье, для русского — смерть.
«Это он про меня, — подумал Следак, — не упускает возможности поиздеваться».
— Отчасти ты прав, Крылатый. Я ведь не робот, меня тоже мучили сомнения. Поэтому я договорился с братьями и оградил свой город от их товара. Я ждал Алхимика, думал, что только его эликсир может исправить мир. Терпеливо ждал десять лет и делал то, что мне велели братья. Но когда Ян вернулся и даже не пришел ко мне, чтобы узнать, как я жил все это время, не познакомил с дочками, просто не обнял старого друга, я потерял контроль и не стал дожидаться, пока он соблаговолит поделиться эликсиром. Крепился-крепился и все-таки не выдержал. Разработал с ментами план и выдернул дочурок Алхимика к себе. Но девчонки не дадут соврать: их пальцем никто не тронул и обслуживали как королев.
— Нас держали взаперти! — пискнула Аня.
— Ваш липовый папаша тоже держал вас взаперти. И правильно делал. Вы уже тогда чуть всех охранников мне не соблазнили. Такие испорченные девчонки Алхимику достались! Получил я, значит, от него ЗЛО, и тогда-то у меня сорвало крышу. Решил, что настало время изменить серый мир к лучшему и что я — тот самый парень, который может это сделать. У меня в руках счастье для каждого. Мои всесильные братья могут только мечтать об этом, а я прямо сейчас сделаю. И начну со своего родного города. Нужно только определить дозу. Начал экспериментировать над своей бандой. Первых бедолаг просто разорвало на куски от счастья. Пришлось уменьшить дозу во много раз. Я работал круглосуточно, бодяжил ЗЛО, и наконец настал день, когда мои дегустаторы остались живы — сказали, что побывали в Раю и вернулись. И тут я дал маху. Поспешил. Мне так хотелось отрапортоваться «избранным» — показать им, каким счастливым мне удалось сделать Черняевск. И при этом — без их наркоты. Гордыня меня обуяла. И я отправил своих людей с пипетками, полными ЗЛА, причащать местную молодежь. Даже не подождал денек, чтоб посмотреть, как будут выглядеть мои дегустаторы.
И случилось страшное. ЗЛО, или эликсир счастья, как я его называл, оказалось самым сильнодействующим и беспощадным наркотиком из существовавших доселе. Алхимик оказался трижды прав, а мои братья-хозяева — сто раз правы, когда говорили, что человеческое счастье — всего лишь наркотик. Главное — им правильно распорядиться, не превысить дозы. Я все сделал неправильно. Выпустил джинна из бутылки и ничего уже не мог изменить. Я испугался, сбежал. Бросил город умирать от моего эликсира счастья. Спрятался в глуши в специально прикупленном для такого случая домике и сидел там в полной прострации. Пока ко мне не заявилась «великолепная восьмерка» в полном составе. Они успокоили меня, вселили веру в то, что все предопределено, сказали, что знали все заранее. «Это не конец, — сказали они, — это начало нового мира. Мира, в котором не будет несчастных. Мира без печали, тревог и чувства вины». Они открыли мне свои настоящие лица и приняли в свое кровное братство. Мы стали братьями по крови, и они не подвели меня: спасли город, сделали людей счастливыми, а я снова обрел дело и наконец почувствовал себя на своем месте. Единственное, что меня тревожило, — это мысль, что мой друг Алхимик как-то по-другому представлял себе счастливый мир. И хотя Ян умер, я знал, что он не оставит меня в покое и придет когда-нибудь за своим ЗЛОм.
— Я за него. Предчувствия тебя не обманули. Ты рад?
— Рад. Чертовски рад. Такие гости! Мне вас, наверное, сам Бог послал!
— Остроумно, — сказал Димон, но не засмеялся, а вместо этого взмахнул крыльями и завис над Бароном.
Оставшиеся на баке сестрички ойкнули, стукнувшись головами. Следаку показалось, что Димон взлетел просто поразмяться. Барон привстал на крыльце, задрав голову к Димону так, что шляпа упала в воду, и, показывая на обрубки труб-артерий, торчащие из воды, спросил:
— Это ваш прекрасный и удивительный мир? Вас просто взбесило, что здесь что-то поменялось к лучшему.
— Ты, Барон, встал не на ту сторону, впрочем, ты и сам прекрасно это знаешь. Нужно всегда выбирать Добро.
— Вранье! С детства наше сознание разорвано пополам. Родители учат нас быть добрыми, правдивыми, щедрыми, а сами изменяют друг другу, перемывают кости друзьям, завидуют. Ждут, когда их родители умрут и оставят им квартиру. Попробуй быть добрым и правдивым в жизни — в лучшем случае прослывешь дураком и наживешь кучу врагов, в худшем — не проживешь до двадцати лет. Однако своим детишкам мы снова будем заливать мозг слащавым враньем, вместо того чтобы честно рассказать им про гнилой окружающий мир. Выживают сильнейшие, а не добрейшие. Я — доказательство!
