«Файербол!» – запоздало догадался Никита, тупо уставившись на обугленный волчий труп.
После ночи, проведенной на грани жизни и смерти и ведьмовской ворожбы, соображал он не слишком быстро. Прямо скажем – медленно соображал. В руках Андрея Старкова, извиваясь, взметнулась вверх «плеть Шааба» и, раскручиваясь, точно лассо ковбоя, наливалась Силой и Тьмой. А Сурнин, ослепленный вспышкой, еще только-только приходил к выводу, что, во-первых, все еще жив. А во-вторых, такой файербол, размером с глобус, установленный в Политехническом музее, должен бы принадлежать очень сильному Иному, скорее всего Светлому.
– Ночной Дозор!
Точно. Светлый.
– Никита, назад!
Раскаленная «плеть» изогнулась в воздухе, молнией хлестнула по земле и, едва не зацепив замешкавшегося Сурнина, располосовала тяжелый «щит» воина Света, закованного в броню боевых заклинаний. Никита едва смог различить очертания человеческой фигуры сквозь нестерпимое сияние. Что там за этим сиянием – кольчуга? Доспехи? «Щит», принявший страшный удар, взорвался фонтаном искр и неожиданно воспарил над головой Сурнина. Полуторный меч в руке воина описал сверкающий круг. Да кто это такой вообще?!
Старков узнал противника первым.
– Зря ты вернулся в город, Эдвард! За те годы, что ты провел в изгнании, здесь многое изменилось. Тебе не наверстать упущенное.
«Басоргин!» – ахнул Никита.
– В чем обвиняется наш сотрудник? – сухо осведомился Эдуард Карлович откуда-то из-под белоснежной брони.
– В нарушении Великого Договора, разумеется. Ты не представился по всей форме, дозорный. Я могу игнорировать любой твой вопрос.
Сказано было очень грозно, но бросаться заклинаниями в ненавистного Светлого мага демонический кентавр не спешил. С наскока у него не слишком получилось.
– Уходи, Никита.
– Но…
– Уходи сейчас же!
Сурнин принялся сдирать с себя двухслойную тяжелую тень.
– Ты тоже не представился, четвероногий. Как на грех, позабыл я в изгнании, как тебя звать. В последний раз, когда мы встречались, ты, помнится, еще в стажерах хаживал.
Вот так! Светлые тоже кое-чего могут! Взбешенный кентавр, выведенный из себя, взвился на дыбы. Приглушенные краски Сумрака заиграли, заискрились и испуганно выцвели почти добела. За спиной Сурнина схлестнулись потоки магии, и практически равные по силам противники провалились на третий слой.
Никита выскочил на дорогу, петляющую между домами, и почти не глядя метнул «тройной ключ» в неряшливого парня, который как раз садился за руль помятой «лады калины». Все равно, какая машина, лишь бы на ходу, все равно, какой водитель…
– Извини, мужик, мне правда очень надо!
– Что за вопрос, братан! А ну-ка, Лелька, давай пешком. Видишь, не могу я тебя отвезти.
– Меня – не можешь, а его запросто?! Опять за свое! Значит, все, что я вчера тебе говорила, все, что ты мне обещал, – все псу под хвост?! Опять со своими дружками… У-у, пьянь поганая! Да я к тебе в машину вообще больше никогда не сяду! Побрезгую!
Никита не слушал. Светлое заклинание, направленное на водителя, прибавило в мире Тьмы, коршуном закружившей вокруг пергидрольно выбеленной женской головки. Никита заставил себя не увидеть эту Тьму. Оттолкнув крашеную блондинку, которая сыпала проклятиями и яростно пинала «калину» по переднему колесу, он плюхнулся на сиденье рядом с водилой.
– Поехали! Интернет у тебя есть?
– Угу, в телефоне.
– Давай!
Отлично! Телефон в руках – осталось решить, кому звоним. Или пишем. И вообще звоним кому-нибудь или нет?
Если бы с сумеречным кентавром сцепился Саша Спешилов, а ему на помощь мчались боевые маги, это означало бы, что дозорный Спешилов нашел Никиту, используя веками обкатанные приемы оперативной работы. Благо, на кладбище Сурнин наследил. И от его хитроумной маскировки ничего не осталось. Андрею Старкову, который рубился сейчас в глубинах сумрака со Светлым Иным, понадобились считаные часы, чтобы изловить оборотня, оставшегося без покровителя, и вычислить Никиту. И логично было бы предположить, что именно Саша сделает то же самое, будучи оперативником сил Света. А вот и нет! Ни с того ни с сего на выручку Сурнину в лице Басоргина явился «офис». Более чем странно.
Эдуард Карлович с самого начала оставался в тени, его участие в бурных событиях последних дней ограничивалось парочкой нотаций. Но в пиковый момент он вдруг оказался в нужное время в нужном месте. Ох, не случайно! Как минимум он с самого начала держал руку на пульсе и для чего-то позволял Никите Сурнину всю эту отчаянную дозорную самодеятельность. Наверное, это важно, раз Басоргин решил жизнью рискнуть, чтобы его подчиненный мог отправиться дальше по своим делам.
– «Уютный дом»! – произнес Никита в телефон.
Не тут-то было. На экран вывалилась куча ссылок на магазины домашней утвари, рестораны, сайты рукоделия, бесчисленные фирмы, занимающиеся ремонтом, и даже базу отдыха в Краснодарском крае – все мимо!
– Черт! – сказал Сурнин, которому в очередной раз скрутило живот.
Одному не справиться… Санек?
Никита почти набрал и цифру за цифрой стер его номер, тыкая в экран дрожащими пальцами. Как сказал бы Андрей Старков, Саша – часть системы. Попросить его о помощи – это значит привлечь внимание обоих Дозоров. Но если бы Эдуард Карлович хотел, он привел бы с собой к дому ведьмы целую опергруппу и Никиту без помощников не оставил. Басоргин наверняка знал, кому придется противостоять, и все-таки никого не взял с собой для подстраховки. Значит, рано вызывать кавалерию? Пришло время одиночек…
Водитель объехал квартал по часовой стрелке и снова выкрутил руль вправо. Без команды он ездил кругами, как потерявшийся в лесу путник.
– Здесь прямо, – уверенно сказал Сурнин, оторвав взгляд от навигатора, в который только что забил нужный адрес. – Поехали через город, проскочим до пробок.
* * *
Заспанный Трофим приоткрыл дверь.
– Шесть сорок семь, дозорный, – пробормотал он, отступил в глубь квартиры и протер глаза ладонями. – Ты хоть знаешь, во сколько я обычно встаю… Господи!
Никита чуть не упал, споткнувшись о порог, ввалился в квартиру и ухватился за косяк рукой, перемазанной запекшейся кровью.
– Все в порядке, только пить очень хочу… – хрипло сказал он, захлопнул дверь и посмотрел на окровавленные лохмотья, в которые вампир превратил его куртку и рубашку. – Оперативному дежурному не звони.
Разговора с порога не получилось. Почти час драгоценного времени ушел у Сурнина на то, чтобы справиться с головокружением, умыться, напиться, переодеться в любезно предоставленную хозяином толстовку и хоть немного прийти в себя. На несколько минут он все-таки отключился, поскольку не помнил, как оказался на спартанской хозяйской кровати.
